Пересекать материки и возвращаться в родной Архангельск

Я исследую мир и фотографирую. Сейчас мне 17, а начинала путешествовать я четыре года назад весьма диким образом, хотя сейчас немножко смягчилась. Тот же автостоп использую как инструмент, а не как необходимость. Раньше не было денег и возможности путешествовать иначе, кроме как стопить, спать в палатке или заваливаться к кому-то через каучсерфинг (сайт, где вы можете найти гостеприимных локалов, которые бесплатно примут вас у себя дома). Сейчас же часто хочется ездить именно так, чтобы ни от кого не зависеть и самой прокладывать свой путь.

С пандемией, конечно, все планы по покорению новых стран пришлось поставить на паузу, зато в этом году я во второй раз пересекла Россию! За плечами маршрут от Архангельска до Сахалина. Честно говоря, я до сих пор не верю. Это была интересная и совершенно спонтанная история. Я доехала до Сочи буквально за два дня, потому что оттуда появился рейс во Владивосток по неимоверно щедрой цене: за 3000 рублей можно было пересечь всю страну. Билет стал целью путешествия, и потом мы просто плясали от него. Мне нравится так ездить: ничего не планируешь, кроме места отправления, ставишь точку и в процессе придумываешь путь. Мы долетели до Владика, там встретили парня-трейнхоппера (трейнхопперы зайцами путешествуют на поездах, обычно с внешней стороны — на крышах, по бокам, в кузовах и т.д. Такая деятельность является незаконной. — Прим. ред.), который рассказал нам про субсидированные билеты (билеты в определенные направления по специальным тарифам для отдельных социальных групп). На следующий же день мы их купили и добрались до Сахалина. Обратно ехали уже автостопом — до Перми вместе, дальше разделились — Саша, мой парень, поехал в Архангельск, а я в Москву, на фестиваль путешественников.

Во-первых, нашу поездку скрасил тот самый знакомый-трейнхоппер — мы с ним разъехались, но потом пересеклись в одном городе, название которого я уже даже не помню. Дня три мы вместе провели в палатке на пляже, там же познакомились с местными ребятами: они предложили рыбу, которую только что выловили в океане, и, не успев и глазом моргнуть, мы начали путешествовать вместе. Я была удивлена сахалинскому гостеприимству и могу точно сказать, что это был мой лучший автостоп в России. Вообще я могу сравнить Сахалин с Фарерскими островами, потому что там такой же идеальный автостоп, относительно маленькие расстояния, красота и… высокие цены на все. И еще много рыбы.

На Сахалине мне особенно понравились маяки. Там есть Анива, которую я давно хотела увидеть — хотя на деле она не такая эпичная из-за толпы туристов. Я там встретила смотрителя, который вместе с женой прожил на маяке около 60 лет — такая романтика. Мне понравилась дикость Сахалина. Я хотела попасть и на Курилы, но в этот раз, к сожалению, не получилось. Так что, думаю, я еще обязательно вернусь.

Я люблю спать рядом с маяками. Мы специально шли до одного маяка, чтобы провести ночь неподалеку. И я помню один момент: выхожу ночью, чуть приоткрываю палатку и вижу этот крутящийся маяк и небо, полное звезд. Я тогда потеряла голову от красоты.

Я сейчас на семейном обучении, и вся пляска с окончанием школы и экзаменами начинается с пятого апреля. До этого момента у меня есть цель: сделать так, чтобы меня тошнило от путешествий.

Самое тяжелое — это бесконечный бег. На самом деле, я начала паниковать за день до этой поездки (мы встретились в Москве, куда Диана заехала по пути в Сочи — на этот раз она едет жить в доме на дереве и работать фотографом в сочинской резиденции). Говорила, что никуда не поеду — не хочу. У меня очень быстро закончился ресурс: я буквально два месяца пинала шишки дома, в декабре и январе ничего не делала — а сейчас решила за неделю выполнить план на пару месяцев. Естественно, это неудачная идея, и так делать не стоит.

Если ездишь недели три и каждый день останавливаешься у разных людей, то в скором времени новых уже видеть не можешь. И это нормально — ты устал. Даже самые яркие персонажи начинают знакомство со слов: «Привет, расскажи о себе», — и постепенно ты устаешь быть попугаем. Ты хочешь прийти и лечь спать. К счастью, бывают люди, которые идут навстречу и говорят: «Друг, если хочешь, можешь поспать, потом за завтраком поговорим», а есть другие — они сажают на диван и ждут разговоров. Мне кажется, такое особенно распространено в южных странах.

Я очень социальное существо: мне нравится ездить с кем-то. Но со временем я стала избирательна в вопросах компании. Мне нравится ездить с близкими людьми, с кем мне полностью комфортно: комфортно жить, спать, есть, передвигаться. С людьми, которые поддерживают мои глупые идеи. Раньше я могла поехать с первым встречным, лишь бы согласились — сейчас уже нет, особенно, учитывая, что мне каждый второй стал это предлагать. Уже не прикольно просто ездить стопом — нужно делать что-то еще. Чем больше пробуешь, тем больше хочется нового: увеличивать эмоции, расстояния, расширять географию — все должно расти в геометрической прогрессии, наравне с твоим опытом.

В соло-путешествиях, во-первых, есть доля страха, но больше всего хочется с кем-то делиться. Например, знаешь, вы целый день стопите, находитесь в постоянном движении, а потом, вечером, просто легли в палатке, выдохнули, обсудили — и сразу хорошо.

Когда ты один, тебе больше приходится контактировать с людьми. Если ты устал, это уже не в радость. Одной мне нравится ездить, если есть какая-то четкая творческая задумка. Тогда мне не скучно наедине с собой, ведь я постоянно чем-то занята.

Бывает и такая проблема: если мне слишком комфортно с кем-то путешествовать, то не очень хочется что-то делать, заниматься творчеством — ведь и так хорошо. И людей по той же причине встречаешь меньше.

А вообще я хочу собрать компанию, где бы меня никто не раздражал, и с ней покататься. В идеале — в автодоме. Многие это делают, но мне очень важно сперва подобрать верных людей, чтобы это было не путешествие ради путешествия, а душевный момент, который ты проживаешь с другим человеком.

Мне кажется, да. Пока бабушка печет блинчики дома, у меня есть это ощущение. Для меня это то, к чему я привыкла. Сколько бы времени я ни провела где-то еще, все равно приятно возвращаться. Бывает, что я торчу непонятно где, потом возвращаюсь в Архангельск и думаю: «Красота-то какая!»

Город у нас маленький, и если цитировать Варламова, то это «гнилые бараки». Не поспоришь, многие районы в очень грустном состоянии. Например, года два назад ко мне приезжал друг из Москвы и постоянно смеялся, что у нас дома плавают. Старые деревянные дома, совершенно деформированные, буквально идут волнами. Проблемы есть, но за последнее время я могу точно сказать: все становится лучше, приятнее.

У нас красивая набережная, центральная улица — проспект Чумбарова-Лучинского. Что мне важно в каждом городе, так это старый центр — иначе не будет особенного ощущения города и картинка в голове не сложится.

Проспект Чумбарова-Лучинского похож на московский Арбат, но меньше и уютнее, как по мне. Там играют уличные музыканты и самые красивые летние закаты.

Город растянулся вдоль реки Северной Двины, — длинной, извилистой, с живописными берегами. Она тянется больше чем на 700 километров, а от Москвы до Архангельска, для сравнения, 1 000. По речке рассыпаны маленькие острова. Не могу сказать, что люди там богато живут: тоже многовато «гнилых бараков», но гулять там очень здорово. Есть такое развлечение: летом кататься на теплоходах до островов. Некоторые из них совсем зеленые, без городской застройки.

Общественного транспорта в области, считай, нет. В некоторых областных районах и дорог нет. Например, на Онежском полуострове есть территория, которая называется Онежское Поморье, туда просто не ходит транспорт. Или на снегоходах по замерзшему морю, или по воздуху на Ан-2 — романтично, но сложно.

Еще у нас самые классные белые ночи, не такие, как в Питере, гораздо лучше, на секундочку! Длиннее, интенсивнее. Если изобрести шкалу белых ночей, у Архангельска результат точно будет выше, мы же севернее.

На мой взгляд, самое приятное время для поездки в Архангельск — это либо зима, либо лето, потому что в остальное время очень много грязи.

Я очень люблю май и июнь — красивое время, особенно за городом. Там во всей красе можно застать момент, когда сменяется день и ночь. Легкая дымка, туман, поля и особый, неяркий тон солнца.

Чтобы ты понимала, в прошлом году мы начали купаться в апреле. В Белом море! Там еще ледоход рядом стоял. Но мы уже купались, нам было все равно. Холодновато, но здорово. По поводу тепла — в последний раз летом я была в Архангельске сто лет назад — разве что в июне. Градусов 15–20 застать реально, 25 тоже реально.

У нас есть интересные мероприятия: например, фестиваль «Тайбола». Много хороших театров, есть Кирха, где проходят очень интересные перформансы. Сейчас развивается «Дом молодежи». Культурная жизнь в городе есть — я в последнее время всегда могу найти, чем заняться, куда сходить в Архангельске, и это здорово. Тот, кто говорит, что ничего нету, просто не ищет.

Что касается культурных пространств — в Архангельске их немного. Например, был классный пивной завод, который закрылся в конце ХХ века. Очень красивый: немецкие цеха, кирпичные, что-то похожее на готику. Кто-то предлагал сделать там лофт, но, очевидно, это предложение не выжило. Сейчас туда можно разве что тихо пробраться, посмотреть здание, раскопать старые документы да колбочки.

Но есть и интересные проекты. Например, спектакль «Север» в здании бывшего морского-речного вокзала, которое в будущем планируют превратить в культурный центр. Это совершенно не классический и непривычный для Архангельска иммерсивный спектакль, созданный городским молодежным театром. В нем нет актеров, нет определенного времени начала — это самостоятельное путешествие через истории людей, чьи жизни были связаны с Архангельском. Вы смотрите, слушаете и проживаете те сюжеты, которые ближе вам, — поэтому каждый зритель получит свой опыт. На мой взгляд, такой спектакль — это очень любопытная игра с пространством и историей, которую ты узнаешь, проходя через залы старого здания.

Но самое интересное в наших краях — это область. Лес, водопады, каньоны, маяки — и об этом, естественно, почти никто не знает. Наша деревянная архитектура чем-то похожа на Кижи (остров-заповедник в Карелии, известный как музей традиционной культуры Русского Севера. — Прим. ред.).

В регионе есть несколько организаций, которые занимаются сохранением природы и архитектуры. В их числе Кенозерский национальный парк. Даже в очень отдаленных деревнях на его территории продолжается жизнь, а о наследии заботятся — например, у каждой часовенки есть свой смотритель. Все местные жители знают друг друга и начальство парка. Есть и необходимая туристическая инфраструктура: в парк приезжают работать волонтеры и время от времени на его территории проходят небольшие фестивали. Это очень хорошее место с потрясающей природой и чудесной атмосферой. Единственная проблема — это дороги, правда, очень плохие дороги. Но парк быстро развивается, так что, может быть, когда ты туда доедешь, уже и дороги будут проложены и объезжены.

Также есть Пинежский заповедник. Это реки с высокими каменистыми берегами, пещеры, небольшой водопад — многие не знают, что у нас существует такая красота. Заповедник тоже активно развивает свою туристическую инфраструктуру.

Есть еще одно место, в которое я долго мечтала попасть, — остров Мудьюг. У него тяжелая история, и иногда его называют «островом смерти»: во время Гражданской войны там был лагерь, где белые держали красных. В советское время он стал музеем, прославляющим героизм красных, — но уже несколько десятилетий старые бараки заброшены. Неподалеку небольшая метеорологическая станция и два маяка, один из которых до сих пор работает и охраняется военными. Обычно гостей на маяки пускать запрещено, но можете попробовать пообщаться со смотрителем. Возможно, в его компании вам удастся заглянуть на закрытый маяк.

В этом лагере служил Эрнест Бо, парфюмер царской семьи. Считается, что именно в северной природе он нашел вдохновение для аромата Chanel № 5.

Там действительно очень красивые места: песчаные дюны, леса... Правда, нужно быть осторожным, потому что, в отличие от людей, змей там целая популяция.

Добираться туда долго. Мы думали, что будет дорога, и пришли стопить, а оказалось — там зимник (дорога, ездить по которой возможно только при минусовой температуре. — Прим. ред.), а сейчас, летом, болото. Только потом узнали, что можно добраться по воде, на катере. Мы шли 30 километров до Петрокеевки, а там нашли мужика с лодкой. Дали ему тысячу, он нас довез и забрал потом.

Безусловно. А еще лучше — мужика с катером.

Во-первых, интересно будет тем, кто любит сложное. Простого у нас не найдешь. Нет пакетированных туров, где все готово, досягаемо и быстро. Нужно много времени на подготовку. Но когда ты идешь 30 километров до какого-то места, для тебя и сам поход становится важнее, и цель — значимее. Во-вторых, мне кажется, не так интересно бывать в том месте, где уже побывали почти все — оно становится слишком доступным, исхоженным. Тут ты будешь долго и мучительно искать, добираться, но понимать, что здесь были единицы и один из них — ты. Для меня это важно.

Ехать в Архангельскую область нужно за природой, сохранившейся, чистой. Мне кажется, север похож на загадочную меланхоличную сказку. За северной архитектурой — церквями, маяками. И, конечно же, за людьми. Я считаю, что у нас в деревнях живут добрейшие люди, достаточно простые, не такие, каких мы ежедневно видим в больших городах. И сами деревни — это большая ценность. Откроешь много уникального, если начнешь копаться.

Конечно. В деревне тебе спокойно подскажут, куда и что. Где рыбачить, где жить. Вообще, мне кажется, это самый классный ретрит, который можно придумать, — приехать в лесную рыбацкую избу в общем пользовании и пожить там.

Нет, они открыты, но их расположение местные жители обычно хранят в секрете. Надо знать людей, которые покажут и проведут.

Конечно, молодежь же начинает этим интересоваться! Но, например, если говорить о каких-нибудь модных кэмпингах, глэмпингах — в Архангельске таких нет. До той же Карелии проще доехать, чем до Архангельска, а природа похожая. Но у нас нужно ехать не за острыми ощущениями и каким-то экшеном, а за спокойствием. Тут вся прелесть в том, что можно просто замереть и наблюдать за природой — такой, какая она есть.

У меня зреет один проект. Я хочу проехать по области и собрать истории, которые передадут через одного героя нашу историческую или культурную специфику. Мне важно сделать это более познавательно и содержательно, чем просто: «Это бабушка, прошедшая войну». Особенно хочется успеть пообщаться со смотрителями маяков — все постепенно переходит на автоматизацию, но у нас они еще остались. Также с людьми, которые занимаются промыслами, с деревенскими старожилами, и, в идеале, добраться до Русской Арктики.

Я начала этот проект, но из-за пандемии приостановила. Было страшно ехать в деревни, потому что всегда есть риск привезти вирус. Еще, мне кажется, если бы я сразу продолжила, это выразилось бы в более простой форме. Пока у меня собрано около четырех историй — конечно же, хочется больше.

Если честно, мне очень не хватает человека, который бы планировал мое время. Говорил бы, мол, едем сначала сюда, потом сюда, писал бы всем, а я бы ходила с фотоаппаратом и общалась с людьми — звучит сказочно, правда? В общем, есть организационные моменты, которыми нужно заниматься, — так что я планирую закончить 11 класс, собраться с силами и заниматься этим проектом.

Как говорит мой знакомый, люди, которые путешествуют, не переезжают — им все равно. Мне сейчас, в принципе, тоже все равно — мне и так хорошо. Мне кажется, что где-то пожить — это вообще не проблема, главное, найти, чем там заниматься, чтобы это не было бесполезно. У меня есть знакомые, которые переехали в Питер, точно так же работают на скромной офисной работе, так же по вечерам рубятся в «Доту». Зачем тогда менять местоположение? Просто маршрут до работы сменить? Но Архангельск — город маленький, и в нем меньше возможностей, поэтому в других городах в свое время я бы пожила.

Я бы переехала в Москву, но только с четкой задачей — скорее всего, рабочей. Занялась бы делом, создала бы свой круг общения: когда ты здесь при деле и со своей компанией, ты свой — а просто слоняться мне здесь некомфортно.

Если говорить о Европе — я бы пожила в Париже или Берлине, но, возможно, я бы там с ума сошла. Я не знаю, как вести себя в среде, где такая концентрация творчества: можешь уйти в глубокую депрессию, понимая, что все уже есть, все механизмы запущены, а можешь, наоборот, получить фантастический рост от того, что вокруг тебя все вдохновенно. Честно говоря, не знаю, как бы я себя проявила.

Все часто упирается в уверенность в себе. Если ты считаешь, что ты король и можешь всех затмить, то все будет нормально.

Да, это правда так работает. Если ты считаешь, что все для тебя открыто, так и будет. Но, опять же, я не сторонник переездов в никуда. Переезжая, ты должен стоять на ногах и делать что-то свое. Сейчас я работаю повсеместно и мне интересно работать удаленно, время от времени где-то базируясь. Пока буду придерживаться такого плана.

Любимая рубрика: «Вопросы от моей бабушки». (смеется) Я плыву по течению и смотрю, за что можно зацепиться. Главное — плыть на чилле. Если начинаешь слишком сильно беспокоиться, жизнь превращается в постоянную гонку. Ты ставишь себе дедлайны и загоняешь себя в постоянный стресс. Хочется продолжать то, что я делаю сейчас, но расти и меняться. Как бы то ни было, я точно хочу оставаться в фотографии. Может, стану режиссером или, правда, перееду куда. Посмотрим.