Этнокультурный туризм на Чукотке

Видео: Виталий Селин

На Чукотке властвует дикая природа и непредсказуемые погодные условия — планировать самостоятельные путешествия в этот регион не стоит. Обращайтесь к опытным проводникам: только местные жители познакомят вас с культурой чукотских этносов и помогут справиться с непередаваемыми масштабами, которые в условиях бездорожья в одиночку просто не преодолеть. Нашу съемочную группу гостеприимно встречала команда Chukotka.travel и Департамент культуры и туризма Чукотского АО.

Нас попросили рассказать путешественникам о рейсе S7 Airlines Владивосток — Анадырь. Собирая материал для этого проекта, мы узнали другую вселенную и полюбили ее. Одиннадцать дней сквозь метель и седую безбрежность: как живется посреди ледяной пустыни, читайте в нашем травелоге.

Приехать к людям

Город Анадырь, вечер воскресенья, апрель. Мы только вернулись из затяжной вылазки в тундру, где снимали стадо оленей. Саша, наш гид, любезно пригласил в гости. Поговорить. Ведь на Чукотке вечера долгие, темные. Самое то, чтобы слушать истории. Нас встречает его мама Лариса, филолог, коренная чукчанка, жена Светлана и ее отец Олег, морской зверобой, оба эскимосы. А еще две маленькие дочки молодой четы: Тиля и Линель. За окном стонет порывистый северяк: 12 м/с при —15°С ощущаются как —32°С, но здесь такие мелочи любопытны только приезжим.

Мать Саши — тундровичка. Так называют тех, кто родился и провел детство в тундре, кочуя со своей семьей за стадом оленей. Сегодня нам, съемочной группе из разных уголков России, достается щедрый подарок — истории людей, чья жизнь случилась на стыке традиций и стремительных перемен XXI века.

S7 Airlines / Blog · Легенда о чайке / на чукотском языке

Саша угощает мороженым копальхеном — деликатесом коренных. Это ферментированное мясо моржа, которое несколько месяцев скисает в земле, приобретая резкий запах и вкус. Раньше копальхен был единственным источником витамина С для чукчей и эскимосов, но для неподготовленного человека даже маленький кусочек может оказаться очень опасным. Москвичи, привыкшие к авокадо-тостам и фраппучино, стыдливо опускают глаза — к таким экспериментам мы не готовы.

Для людей с тонкой душевной организацией у Саши нашлось угощение попроще — ярко-оранжевая упа, морская картошка. На первый взгляд кажется, что это растение, какой-то корень, вроде имбиря, но нет — это асцидия, простейшее животное. Упу ловят подо льдом, и «упалка» (рыбалка, иначе говоря) похожа на добычу морских ежей. Упу едят сырой, нарезав тонкими ломтиками: интенсивный вкус напоминает то ли морскую капусту, то ли кальмара, обильно вымоченного в морской воде.

В сознании что-то ломается: вроде бы маленькая кухня, слышно, как сопит старый чайник, Света показывает фотографии. Но ощущение древнего таинства с каждой минутой становится все сильнее — ведь если забыть, просто закрыть глаза на то, что сейчас мы в советской панельке, если представить, что мы встретились в прошлом веке или даже раньше, собрались у костра, чтобы послушать сказки и поучиться у старших мудрости… Бабушка тихо вспоминает детство.

Мудрость тундры

Тундровое оленеводство — дело нелегкое. Выжить в вечной зиме, создать и прокормить семью, выпасти стадо в 800–1200 голов. Нужно постоянно перемещаться на очень большие расстояния: оленеводы строго следят за сроками перекочевок, соблюдая свои обряды и праздники. Стадо не может долго стоять на месте ни зимой, ни летом. Зимой, добывая корм из-под снега, олени бьют копытом и быстро утаптывают пастбище — искать ягель становится все сложнее. Весной нужно пригнать стадо к богатым прибрежным пастбищам, но и там его постоянно перемещают, чтобы оленя не заедал гнус.

Традиционное жилище чукотских тундровиков — яранга. Такое жилище легко разбирается и собирается: коническая форма состоит из жердей, которые опираются на перекладины, а сверху — стриженая оленья шкура. Некогда яранга вмещала патриархальную семью из двух-трех поколений, но в наши дни, как правило, там проживает одна семья — родители и дети. Быт яранги вторит наследию тысячелетий.

S7 Airlines / Blog · Легенда о чайке / на русском языке

В яранге хозяйствует женщина: она должна уметь и возвести жилище, и разобрать его, пока мужчина следит за стадом. Конечно, по хозяйству ей помогают дети и старики. Все в яранге — священное. Дом чистый, а на улице — духи, злые и добрые. Их называют кэхле. Дом одухотворен. Это не просто жерди под шкурой оленя, это целый микрокосм. Чукчи понимают ярангу как материализованную часть духа. Его называют тайнеквит. Проводя время в яранге, дети внимают земле, их душа безмолвно общается с тундрой.

У входа в ярангу висят рогатины. Их бытовое значение — выбивать снег с одежды, прежде чем зайти внутрь. Но есть и ритуальная функция: ты же пришел из тундры, где живет множество духов. Нужно сбить духов прочь и только потом зайти в дом.

Ничего в тундре не происходит просто так! Все начинается с обрядов. Идешь на рыбалку — нужно покормить речку. Идешь за ягодой, нужно обязательно покормить тундру. Даже если у тебя нет ничего съедобного, но, может, найдутся спички, отщипни немного и предложи духам. Аккуратно положи на мох. В знак уважения. Вокруг тебя множество духов животного мира, дух ореала, тундры, духи гор и реки. К каждому нужно обращаться напрямую. Останавливаешься выпить чай, сделай небольшой обряд, угости хозяина местности.

Когда идешь на промысел, если подстрелил куропатку, нужно обязательно первым делом найти водоем. То ли это будет река, то ли озеро. Подойди к нему, возьми добычу и направь клювиком на юг. Возьми капельки воды, обмакни ранку, а потом — клюв. И произнеси такие слова: «Я убил тебя для того, чтобы пропитать себя и свою семью, всех в округе, чтобы быть полезным для жизни». Получается, на тебе все не кончится, а продолжится заботой о других. Тут есть четкое правило: когда идешь на охоту, берешь ровно столько, сколько нужно, чтобы обеспечить пропитание на текущий момент. Не убиваешь горы дичи, просто чтобы притащить мешок мяса и похвалиться, какой ты добытчик. Ты берешь столько, сколько ты и твои смогут съесть. А потом снова идешь на охоту.

Из пункта А в пункт Б

Кроме сердечных разговоров на Чукотке занимаются, конечно же, делом. Дело — основа и необходимость жизни. Познакомиться с бытом народов севера можно в национальных селах: Лорино, Сиреники, Инчоун, Уэлькаль, Омолон. Нам посчастливилось добраться до поселка Эгвекинот. Посчастливилось, не иначе: на Чукотке никогда не знаешь, сколько времени понадобится, чтобы преодолеть один и тот же маршрут — сутки или 12 часов, а может, и вовсе несколько дней. Бороться со временем и стихией невозможно, нужно учиться ждать.

Едешь по зимней тундре, вокруг — сухое молоко. Смотришь вдаль и видишь только белизну, в которой неразличим горизонт, нет границ, и лишь ветер рисует снегом по земле диковинные текстуры. Солнце, отражаясь в мириаде ледяных кристаллов, слепит глаза, очередной порыв ветра сбивает с ног, снежинки с разгону впиваются в щеку. Ты будешь отворачиваться, прятаться, прикрывать лицо руками, пока не поймешь: бесполезно. Это ветер, и он тут хозяин, а ты — лишь гость, твое дело — наблюдать и жить по его правилам.

Вездеход подпрыгивает на кочках. Потом, по возвращении, тебе будет сложно понять, как это машины едут так ровно и быстро — и куда они, в конце концов, так спешат? Но сейчас уже двадцатый час ты подпрыгиваешь, разгадывая очертания зимника в лобовом стекле. Ты научился дремать в полете, подперев локтем соседнее кресло, уже почти не проливаешь чай из термоса и время от времени выходишь на улицу, чтобы безмолвно поговорить с тундрой. Скоро за сопками покажутся первые оттенки зари, ветер затихнет, предвкушая начало нового дня.

Так тут заведено: природа диктует свои порядки, ты — подстраиваешься. И люди учатся помогать друг другу: не из выгоды, а просто так. Здесь все знают: однажды каждому из нас понадобится помощь, и поэтому надо помочь тому, кто оказался рядом. Наш водитель Эльчин, переехавший на Чукотку из Азербайджана, рассказывал, как из раза в раз северная доброта убеждала его — нет дома теплее Арктики. Например, когда он только купил квартиру в Анадыре, въехал в пустые комнаты панельного дома, к нему зашли соседи и друзья. Он вышел в магазин и, вернувшись, подумал, что обознался. Проверил другой этаж — нет, все верно. Зашел еще раз, а там вся его квартира уже обставлена мебелью. Каждый принес что-то — так у Эльчина появился дом и уют.

В Арктике ты остаешься наедине со своими страхами. Может оказаться, что преодолеть их намного проще, чем кажется, ведь порой просто нет выбора. Здесь мало напускного, наигранного — есть только настоящее, а так, оказывается, и жить проще.

Надежда

На Чукотке мы видели силу и доброжелательность в каждом, кто встретился на пути. Но не найдется слов, чтобы описать теплый свет и скромное достоинство, что читались во взгляде каюров — представителей местных аборигенных народов. Каюр — это погонщик собак или оленей, запряженных в нарты. Больше 30 лет на Чукотке проходит традиционная гонка на собачьих упряжках «Надежда»: нам удалось поснимать каюров на этапе маршрута у поселка Эгвекинот и на финише гонки в Анадыре.

В этом году за 17 дней каюры преодолели более 1150 км. Мы дожидались их у границы Заполярья — там, где дорога из Эгвекинота в Иультин пересекает Северный полярный круг. В некоторые минуты даже не могли выйти из транспорта: порывистый ветер вырывал камеры из рук, пальцы леденели в ту же секунду, а уж открыть глаза и увидеть что-то сквозь пургу порой казалось неосуществимым — мелкий и колючий снег жалил, словно осы. В таких условиях каюры снова и снова покоряют Чукотку, отвоевывая у стихии право жить на этой земле. Вот уж правда, Север любит сильных.

Мы видели, как каюр вез на руках собаку, у которой в пути поранилась лапа. Между участками маршрута гонщики ночуют в селах: за ночь они обрабатывают псам ранки, кормят их и только потом отдыхают сами, если время останется. Каюры «Надежды» особенно известны среди гонщиков Аляски и Камчатки тем, как бережно относятся к своим собакам — кормильцам семей и самому надежному зимнему транспорту.

Сознательная простота

Радоваться мелочам на Чукотке оказывается проще. Стих ветер — праздник, в первый раз сел на снегоход и сразу погнал — радость, температура поднялась до нуля — весна, также известная как: «Мне, пожалуйста, шарик самого вкусного мороженого, а лучше пять». Из трещины во льду выбежал краб — вот и рыбалка удалась. А где-то уже нагрели баньку, пойдем?

От редакции:
Каждый уголок земли по-своему прекрасен. Надо только постараться разглядеть его красоту. Приезжайте на Чукотку, чтобы созерцать фьорды, китов и холодные воды северного Тихого океана с июля по первую половину сентября. А со второй половины марта и до конца мая — ослепительную зиму сурового края, где живут луораветлане, настоящие люди.

Благодарим за организацию экспедиции губернатора Чукотского АО Романа Валентиновича Копина, команду Chukotka.travel и Департамент культуры, спорта и туризма Чукотского АО.

Над материалом работали:
Видео: Виталий Селин
Фото: Александр Мазуров
Текст: Алина Казакова, Анастасия Гвоздева