Эта статья — продолжение рассказа о проекте Дианы Смыковой «Север. Возвращение». В своих снимках и заметках фотограф пытается сохранить стремительно исчезающую красоту русской деревни. В этой части речь пойдет о мистике.
фотограф и путешественница из Архангельска
Читайте также:
Первая часть проекта «Как живет российская глубинка?»
К поверьям прошлого
В исследованиях деревенской культуры меня больше всего притягивает то, что не остается в музеях и книгах, а только в разговорах шепотом: истории о волшебном, сверхъестественном мире, который находится в дремучих деревнях.
О Пинежье всегда вспоминают как о крае, вышедшем из сказок. Если вы слышите на Севере рассказы о всяческой нечисти, заговорах и духах, то, скорее всего, они берут начало на Пинеге-реке. В городе тоже доходят такие истории, но значительно реже: сложно представить, что современные люди серьезно могут обсуждать колдовство. Мне стало интересно, что стоит за этой верой и почему она сохранилась до сих пор.
Когда мы пробирались через леса на нашем ЛУАЗе, я читала «Мифологию Пинежья». В этой книге собраны истории местных жителей о встречах с нечистой силой. Мир мифологических персонажей в этих краях очень богат: от известного в русской культуре водяного до локальных героев — например, обдерихи, которая живет в бане и может напасть на тех, кто пришел мыться в неположенное время.
В первый день наша машина сломалась и мы ехали на тросе больше половины пути. Это было весьма утомительно. Остановились ночевать в избе, которая спрятана в лесу далеко от дороги. Когда мы пришли, там уже спал егерь. Мы просто упали на матрас, и мне всю ночь снились духи дома и природы — как в книге. Это была очень темная ночь с усыпанным звездами небом и яркой луной.
Мне показалось, что я по-честному верю во все пинежские мифы. А утром егерь спросил: «Попросились ли вы вчера к хозяину дома?»
Свой среди чужих
Следующим вечером мы приехали в Верколу, еле дотащив сломанную машину. Здесь познакомились с Татьяной Ивановной, которая интересуется пинежской культурой и шьет традиционные костюмы. Мы долго пили вместе чай, она рассказывала о заговорах и поверьях, которые помнит с детства. Например, Татьяна Ивановна может заговорить боль и часто пользуется этим в быту, произнося особые слова.
Мистический мир окутывает тебя здесь, выдвигает свои правила. Просто так о леших и домовых разговаривать не станут, но истории вокруг и обычаи дают знать, что всё это — важная часть деревенской жизни.
Когда мы ходили в баню поздним вечером, бабушки говорили: «Долго не сидите». После полуночи ходить в баню не принято и даже опасно из-за обдерихи.
Как-то мы отправились погулять в лес, а бабушка спросила нас, не заблудимся ли мы. В карты на телефоне она не поверила, зато сказала, чтобы мы вывернули одежду и надели ее наизнанку, если вдруг потеряемся.
Наши предки верили, что есть мир свой — понятный и обычный, и чужой — сверхъестественный и странный, и границы между ними тонкие. Эти миры отражают друг друга, только в чужом всё наоборот, поэтому, выворачивая наизнанку одежду, путник возвращается в свой мир.
Некоторые люди принадлежат обоим мирам — таких на севере называют знаткими. Здесь верят, что если человеку суждено иметь дар видеть и чувствовать сверхъестественное, он не имеет права отказаться от него. Поэтому знаткие обязаны использовать свои способности и во внешнем мире, иначе будут мучиться. Любопытно, что колдун может применять свою силу как для помощи, так и для темных дел.
Вот, например, икота. На Пинежье верят, что ее можно «подсадить» в человека, а колдунов, которые делают это, называют икотниками. В 1970-х на Пинеге случилась целая эпидемия — икали несколько деревень сразу.
В поисках сверхъестественного
Мы пробирались вдоль реки — то по одной, то по другой стороне, заезжая в деревни по пути. Начинался самый красивый период осени, когда грибы растут прямо у крыльца каждого дома, листья становятся ярко-оранжевыми, а воздух — влажным и плотным. Пинега в жизни выглядит так же сказочно, как в историях, которые о ней слагают. Мы останавливались в деревнях и поселках, подолгу гостили у местных жителей и постоянно чинили машину. А самое интересное ждало нас в верховьях реки.
В Новолавеле мы заночевали у местной бабушки, которую я засыпала вопросами о верованиях. Она рассказала, что обходила стороной дом односельчанки, когда жила в другой деревне: «Я побаивалась ее — она ведь знаткая». Вскоре я поняла, что о колдунах наслышан каждый местный житель, но обсуждать это вряд ли кто-то захочет просто так.
Каждый раз бабушки смущенно меняли тему — вслух говорить о сверхъестественном не принято: «Не буди лихо, пока оно тихо».
Конечной точкой нашей экспедиции были деревни в верховьях реки Пинеги — Нюхча и Занюхча. Здесь по сей день сохранился традиционный уклад и настоящая деревенская жизнь. Разгуливающие по грунтовым дорогам коровы, везущие сено лошади, полное отсутствие мобильной связи и запах свежих «сковородников» — традиционных пинежских пирожков. Мы поселились в доме у бабушки, которая с шести утра заставляла нас вытягивать морковку и перебирать ягоды, — здесь мы еще быстрее стали забывать, что приехали из города.
Нюхча и Занюхча — центр северных верований и колдовства. Я перезнакомилась со всеми старожилами деревень, и бесконечные разговоры вывели меня к еще одной бабушке, которая не понаслышке знакома с икотой: «Я как начну а-а-а-а, так сын придет, скажет: мол, чего кричишь-то? Я покричу-покричу да перестану. А кто мне подсадил икоту — я и знать не знаю».
Найти красоту русской души
Мы доехали до деревни Кучкас — здесь заканчивается дорога. В деревне остался лишь один человек, доживающий свой век в ветхом доме и шутливо называющий сам себя мэром. Он вышел на крыльцо встретить нас и закурил, вслух вспоминая что-то из того времени, когда жил с семьей и работал в колхозе.
Впечатления были смешанными. Будто наблюдаешь, как время ускользает прямо на твоих глазах. Тебя окружают только десятки заброшенных историй и медленное течение Пинеги-реки. Только она, кажется, и будет здесь всегда.
Русская деревня очень изменилась за несколько десятков лет. Молодежь уезжает в города, тропы к старинным домам зарастают, песни и сказки забываются. Мне кажется, что важно сохранить мир деревни не только на полках музеев. Самая главная его часть — в народе, в семье. В самых приватных и закрытых частях жизни: во взаимодействии человека с природой, в промыслах, в обрядах. В сказках, песнях, вере. В том числе и в мир духов. Во всем том, куда не смогла добраться советская и нынешняя власть.
За месяц я обошла не один десяток домов, и к концу экспедиции детское любопытство к историям про домовых сменилось сочувствием и пониманием того, что стоит за всеми историями про чудеса. Для нас это просто интересные сказки, а для жителей деревни — целый мир. Мир таинственных взаимоотношений со своими воспоминаниями о прошлом и ушедших предках, с самыми глубинными страхами.
Зачем сюда ехать? Чтобы понять культуру и увидеть течение времени своими глазами. Чтобы улечься спать на печку в холодный день, удивляясь деревенской простоте и гостеприимству. И чтобы наконец заметить спрятанную красоту русской души посреди тайги и обрывистых берегов северных рек.
