Давай убежим! В край, где люди помнят древние предания и поют песни, которые получили в наследство от бабушек. Там можно встретить русалку с лешим, увидеть полет огненного змея, исцелиться в Святом озере.
Мы поговорили с Юлией Кувшинской, организатором фольклорных экспедиций по России. Она рассказала, как попасть (и затеряться!) в мире традиционной культуры, который исчезает прямо на глазах. Для этого пока еще не нужно ехать за тридевять земель — достаточно оказаться в деревне и пообщаться с коренным населением.
В какие места вы отправляетесь с экспедициями и как отыскиваете следы традиционного наследия? Ведь наверняка можно приехать и не найти то, что искал.
Я тоже так думала, но оказалось, что нет таких мест, где совсем ничего не найдешь, просто где-то традиция более богатая, где-то победнее. А критерии выбора места у всех разные. Мой принцип очень простой: мы едем туда, где наши коллеги-фольклористы еще не были.
Как-то одна студентка рассказала мне, что в Ивановской области, где живет ее бабушка, есть Святое озеро и о нем ходят легенды, прямо как о граде Китеже. Я поделилась этим с коллегами, а мне говорят: «Что ты, какая Ивановская область! Это же сборный регион». Действительно, эта область образовалась в советские годы из Владимирской, Костромской и Нижегородской, по кусочку от каждой отрезали. Для исследователя неудобный регион, его даже в отчете не подашь. И обнаружилось, что туда просто никто не ездил, ведь интересных мест и так хватает — где-нибудь под Архангельском или в Поволжье. А тут Ивановская область, центр России, рабочий регион, и миграция населения высокая — что там можно записать. И я поняла: едем.
И вот мы приехали к этому озеру, оно оказалось большим, очень красивым и чистым. Как там хорошо летом, не передать! Это тоже был аргумент (улыбается). Об этом озере есть много легенд, подобных преданию о граде Китеже, знаете его, наверное? Если в двух словах: град Китеж ушел под воду, но продолжает жить, в его церквях идет служба. Туда уходят праведники, а грешникам Китеж невидим. Это один из вариантов легенды, старообрядческий. Вообще, похожие сюжеты встречаются по всей России, даже в Москве в районе Косино есть Святое озеро, о котором ходят подобные легенды.
Об озере в Ивановской области рассказывают по-разному. Бывает, просто говорят, что давным-давно в озеро провалилась церковь, а иногда утверждают, что там и свечи горят, и звон колоколов слышен, и много всего в таком духе. По одной из легенд, старец Филарет, который в XIV веке жил отшельником в окрестных лесах, выкопал колодец. Со временем колодец обветшал и из него разлилось озеро. Другая легенда гласит, что в лесах был женский монастырь, который соединялся подземным ходом с мужской обителью. За грехи служителей этих монастырей господь покарал: церковь провалилась, и на этом месте образовалось озеро.
По другой версии, монахини оплакивали грехи местных женщин и наплакали целое озеро. Конечно, это не соответствует никакой исторической действительности, потому что озеро в этих краях появилось раньше, чем женский монастырь. Но народное осмысление истории местности через эти сюжеты — безусловно, важно, и это стоит знать и сохранять.
И все это вам рассказали местные жители?
Да, причем разного возраста. Они верят, что озеро святое, многим оно помогает исцелиться. Мы записали множество рассказов о том, как у кого-то, например, боль в руке прошла после купания в озере. Подобное мы слышали очень часто, даже от серьезных людей — солидных мужчин, женщины с образованием. Вера ведь не зависит от образования, это другое. Пожалуй, это была одна из самых интересных экспедиций.
В селе Нижний Ландех Ивановской области мы встретили настоящий народный хор «Лебедушка». «Лебедушка» исполняет не эстраду, а песни, которые пели их мамы и бабушки, — настоящие плясовые, свадебные лирические. Мы там столько всего записали! Это такая редкость, настоящее чудо. Некоторые из этих песен мы с участницами экспедиции выучили и исполнили на празднике в соседнем селе.
Наши девчонки — городские, в рваных джинсах — и, подглядывая слова в смартфоны, запели народные песни. Местные жители были тронуты. Они ведь современные люди, у них есть телевизор, интернет. Те, кто помоложе, стремятся быть как городские — у них это престижно. Поэтому наш жест для них был поддержкой. Мы как бы реабилитировали их традицию в их же глазах.
Хотелось показать, что это наша культура и ее не нужно стыдиться.
Очень трогательная история. Получается, вы ходите к ним на праздники, участвуете в их жизни. Они не возражают?
Если мы живем вместе с ними в деревне, нет. На свадьбу, похороны и проводы в армию издавна собираются все жители, и наше появление там уместно. Правда, не часто застаешь такие события, ведь мы приезжаем где-то на две недели.
Вы договариваетесь с местными и живете у кого-то в доме?
По-разному. Иногда живем прямо в избе, но для меня как организатора поселить в дом без туалета и прочих удобств 10 городских барышень непросто (смеется). Да и найти избу бывает трудно. Где-то нам помогали культработники: они договорились с главой села, и он уже помогал найти нам дом. Проще договариваться с местной школой и оплачивать там проживание.
Конечно, хорошо, если есть возможность жить прямо в селе, потому что ты становишься своим, хоть и на время. Так гораздо больше доверия. И глубже понимаешь местный уклад.
А как часто вы сталкиваетесь с недоверием? Сложно расположить местных жителей к себе?
Да, это довольно тонкий момент. Когда в конце восьмидесятых я впервые поехала в экспедицию, нам все были так рады: «Ой, девочки, какие хорошие». Никто даже дверей не запирал. И всегда находили время пообщаться, даже если заняты. Я помню, мы, студентки, как-то пришли в деревню, а там сенокос. Люди собирали сено и параллельно говорили с нами, не отказали нам в общении, представляете.
Потом придвинулась туча, закрыла полнеба, вот-вот должен был начаться дождь. Мы всё побросали и стали им помогать. Это тот случай, когда удалось по-настоящему разделить мгновения жизни сельчан.
Сейчас мы чаще сталкиваемся с внутренней торопливостью. Какая-нибудь бабушка может сказать: «Ох, я занята, мне завтра за черникой», — и бежит, прямо как в метро. Но как правило, людям хочется пообщаться, рассказать о том, как было раньше.
И люди с радостью рассказывали бы, если бы не ситуация с мошенниками, которые очень много обманывали и грабили деревенских жителей. Они приезжают из города и говорят, что сберкнижки собирают или паспорта переписывают, например. Чуть ли не по всем деревням висят листовки: «Не открывайте дверь, не говорите с незнакомцами». Люди в деревне более доверчивые, чем в городе, они видят машину и думают, что начальство приехало из города, они знают, что делают. В восьмидесятых годах вот так иконы забирали под предлогом того, что нужно для музея. Но в маленьких деревнях и сейчас обычно всем рады, даже каким-нибудь пьяницам или странникам, недавно вышедшим из тюрьмы, — потому что это живой человек, душа живая.
По вашим наблюдениям, что еще отличает человека традиционной культуры от городского жителя, в чем разница в мировосприятии? Это большая тема, давайте постараемся отметить ключевые моменты.
Да, на эту тему написано очень много толстых книг (смеется). Сложно, конечно, обобщать, ведь, как правило, это представители других поколений, потому что в деревнях мало молодых. Они кажутся людьми из другого теста.
У них простые, ясные и очень здоровые понятия о жизни.
Жители деревни очень хорошо понимают, что такое живое существо, жизнь и что такое смерть, как тонка граница между ними. Для них весь мир одушевлен, и главными в этом мире они себя не ощущают. Мы можем выехать на природу и кричать, громко смеяться, потому что нам кажется, что мы тут одни. Для них это невозможно. Они всегда помнят, что не одни — вокруг духи природы, животные. Кроме того, кругом подстерегают опасности, надо держаться определенных правил, иначе можно просто погибнуть. Если говорить совсем общо, традиция — это закон, который хранит жизнь.
В Тверской области одна бабушка рассказывала, как в юности она ходила в рожь жарить яичницу на Троицу. Согласно древней традиции, девушки компанией ходили на опушку леса, разжигали костер и готовили яичницу во ржи. Смысл этого ритуала — жертвенная трапеза для будущего урожая.
По одной из реконструкций, это жертва русалке, прежде всего, ведь, по народным поверьям, в Троицу русалки вылезают из воды и бегают по полям.
Конечно, этот смысл бабушка не помнит, но она знает, что если не исполнить обряд, урожая не будет. И вот она рассказывает, как мальчишки нарушили традицию и пошли делать яичницу отдельно, а не вместе с девушками. Блюдо у них не получилось.
Брат рассказчицы, расстроенный, пришел домой, и мама сделала ему яичницу на печке. Я спрашиваю: «Зачем же на печке, если нужно во ржи?» Бабушка ужасно перепугалась: «Что ты говоришь такое, яичницу нужно сделать обязательно, пусть на печке — иначе урожая не будет!» Какая-то мелочь, казалось бы, ан нет: важно соблюдать все правила, иначе что-то пойдет не так.
Мы это видим в сказках: нарушение малейшего запрета сразу ведет к беде и дальнейшем приключениям. Этим пронизана вся традиционная культура.
Поэтому человек всегда был осмотрителен, всегда помнил, что он на свете не один, и мне кажется, это очень важно. У таких людей есть внутренний закон, который охраняет жизнь.
Они одушевляют мир вокруг, но при этом могут не верить в духов природы, а быть христианами?
Кто-то прямо верит в лешего, кто-то верит в бога и при входе в лес крестится на всякий случай. Их объединяет осознание, что люди в лесу не хозяева. В тех местах, где мы бывали, много болот, поэтому там в основном почитают не лешего, а кикимору — она живет на болотах. Местные произносят разные приговорки — просят у кикиморы разрешения войти лес и выйти оттуда невредимыми.
Вы это наблюдали или знаете по рассказам?
Как правило, это тайна и никто прилюдно не будет читать приговорки. Обычно мы узнаем о таких вещах от молодых, которые делятся своими наблюдениями за родителями. Но многое из того, что нам важно узнать, просто так не расскажешь, это нужно увидеть — например, как гость заходит в избу, что ему можно, а что нельзя, сколько раз ему предлагают сесть за стол.
Пронаблюдать подобные моменты легче всего на свадьбах и похоронах, поэтому оказаться там — большая удача. Важно быть внимательным к деталям: иногда одна мелочь может открыть истинный смысл ритуала.
Взять предания о том же Святом озере в Ивановской области. Сразу несколько информантов — очень старые женщины, одна из них монахиня — предсказали, что озеро высохнет и будет как колодец. Можно было бы не обратить на этот образ внимание, но ведь он тут не случайно. В тех местах бытует сюжет, что озеро разлилось из колодца, помните? И эти женщины убеждены, что оно усыхает и снова сожмется до размеров колодца, потому что люди испортились и много грешат. Это знак последних времен.
Все имеет значение, и мы расспрашиваем людей очень подробно.
А как вам удается записывать песни, вы просите людей спеть?
Деревенский быт достаточно регламентированный. У людей старшего поколения считается уместным петь и танцевать только на праздниках — вот там подобает гулять, петь частушки и все на свете, радоваться душой, а не сидеть стесняться. Но праздничных дней в году немного, а свадеб еще меньше, поэтому песню записать не так-то просто.
Ваши герои любят петь на природе, выйти в чисто поле и заголосить?
Это мы, городские, так остро ощущаем, что природа способствует раскрепощению, и когда вырвемся в лес куда-нибудь, нам хочется петь и вообще жить. А они ведь живут на природе круглый год. В традиционной деревне гуляния на улице связаны с наступлением тепла, и по весне, конечно, все молодые выходили из домов, толпой шли с гармошкой по всей округе, а потом где-нибудь на пригорке или поляне пели песни, частушки. Но это связано не с желанием вдохновиться природой, а скорее, с тем, что после потепления вся жизнь перемещалась на улицу. А зимой устраивали посиделки в избах. Нам многие рассказывали, как они в юности собирались большой компанией и снимали избу на вечер у какой-нибудь одинокой старушки. Она уходила к соседке, например, а молодежь в это время у нее плясала на святках. Это было и в ХIХ, и в ХХ веке, даже еще при советской власти.
Конечно, неспроста именно весной парни с девушками водят хороводы, устраивают поцелуйные игры и ищут себе пару. В народном представлении есть прямая связь между пробуждением природы и подъемом сил у нас, людей. Гуляния на Ивана Купалу были повсеместно буквально до недавнего времени. В Тверской области, например, еще жив обычай обливаться водой и хлестать друг друга крапивой в день Аграфены Купальницы, который предшествует ночи на Ивана Купалу. В таких играх довольно сильный эротический момент, и в то же время это связано с расцветом природных вегетативных сил.
Наверняка близость природы влияет на характер человека, помогает ему быть внутренне свободным и сильным. Как по вашим наблюдениям?
Сейчас люди стали поосторожнее, особенно с нами — мы ведь приезжие, городские. Но по многим пожилым людям видно, что они раньше были раскрепощенными, говорили, что думали, и действовали прямо. Где-то, может, и хитрили, но не боялись, не зажимались. Хотя в советское время в колхозах было много притеснения и доносительства, что, конечно, повлияло на поведение людей. Когда я была студенткой, мы приехали в один сельсовет в Кировской области, а там и не поют, и ни о чем не рассказывают — прямо скучно. Мы очень удивились, а потом узнали, что в советские годы в этом селе были очень строгие местные партийные власти. Они разрешали петь только советские песни, а народные запрещали. Местные жители были очень этим подавлены. Вот и с нами они вели себя осторожно и неприветливо, в каждом новом человеке видели опасность.
Зато они отлично умели колдовать. Там все поголовно знали заговоры и рассказывали нам, как они своим соседям вредили постоянно: то луковую шелуху подкинут, то иголки в притолоку воткнут. Так не везде, конечно, просто есть такие не очень приятные места.
С чем это связано, почему односельчане так не любят друг друга?
Ну, между соседями часто бывают конфликты. А еще это связано с представлениями о том, что могут сглазить. В сглаз верят повсеместно и сейчас. Как-то помню, в Тверской области даже смутились женщины, сказали нам: «Скобки моют, конечно, ну вы же сами знаете». А наши девочки даже, что такое скобки, не знали (смеется).
Я тоже не в курсе, расскажете?
Это дверная ручка в форме буквы «П», похожая на скобу, с двух сторон крепится к двери. Бывает, на ребенка кто-нибудь посмотрит недобрым или слишком внимательным взглядом, а он потом беспокоится, плачет. В таком случае его умывают водой, которой перед этим трижды помыли скобки, и приговаривают что-нибудь вроде: «Как вода на скобках не держится, так и сглаз, бессонница, плач чтоб не держались!». А после эту воду выливают за порог, чтобы она ушла в землю, — как бы смывают с ребенка состояние. Это повсеместно известный обряд лечения от сглаза.
Умывать ребенка водой от дверных ручек — так странно!
Дверь — это же граница дома, которая отделяет его от другого мира. Видимо, смысл обряда связан с этим: водой, которая была в пограничном месте, умывают, потом ее выливают, чтобы снять с ребенка все плохое.
К слову о колдовстве и темной стороне обрядовой жизни. Я знаю, что в Ивановской области вам много рассказывали про мертвецов и всякую нечисть. В фольклоре вообще много пугающих образов, почему народу важно отразить и эту сторону бытия?
Может быть, нам эти образы и кажутся жуткими, потому что они относятся к невидимому миру духов. А люди традиционной культуры ничего жуткого в этом не видят. Может быть, сейчас немного по-другому — все-таки XXI век, постсоветские времена. Нынешние старушки — это те, кто родился при советской власти и воспитывался в неверии в значительной степени. Современному человеку, которому кажется, что у нас сильная цивилизация и мир под контролем, жутковато думать о том, что в жизни есть еще и невидимая, нематериальная сторона. Для человека традиционной культуры очевидно, что мир имеет духовную основу.
Другое дело, что, по народным верованиям, духи не всегда абсолютное зло, они скорее имеют двойственный характер. Скажем, домовой, северный леший или русалки — они темные, конечно, но ведь это духи природные, естественные, то есть они нужны для чего-то. С одной стороны, для человека они опасны, а с другой — могут быть полезны: леший помогает пасти скот пастухам, домовой охраняет жилище и предупреждает о разных событиях, русалки способствуют плодородию.
Но есть, конечно, и однозначное зло. В Ивановской области мы много записали о явлении покойников и огненных змеев, о нечистой силе, которая приходит к тоскующему человеку.
Тоскующему человеку?
Например, если женщина потеряла мужа и очень тоскует по нему, к ней может прилетать огненный змей, который оборачивается покойным мужем. Она обычно не подозревает ничего и принимает его за супруга. В таких случаях, как правило, деревенский социум, община, играет важную роль: люди видят, что змей залетает в трубу, и обязательно расспросят обо всем вдову, научат, как надо поступать. Нам много рассказали о том, как вести себя со змеем, чтобы он больше не прилетал, иначе он ведь попросту погубит. Эти рассказы по-настоящему страшные. Но тут женщина сама виновата: она как бы перешла границу, не отпускает ушедшего в мир иной.
То есть вы лично общались с людьми, которые утверждали, что видели огненного змея?
Многие даже подробно его описывали: он летит в чешуе, как огненный шар, разворачивается и залетает в трубу. Одна наша информантка стала свидетельницей такой сцены: летит змей и вдруг рассыпается в воздухе, не долетает до трубы. Оказалось, что ее мама не растерялась и перекрестила змея — вот он и погиб.
Как вы это интерпретируете? Быть может, у людей были видения или галлюцинации?
Для меня лично нет никаких сомнений в том, что мир имеет духовную основу и все не ограничивается видимой его частью, и эта основа явно превышает понимание человека. Поэтому я доверяю людям, которые во что-то верят. По вере вашей да будет вам. Если человек убежден в чем-то, значит, для него это реальность. Наверное, так скажет любой фольклорист. Я не встречала исследователей, которые сами верили в огненных змеев, но никто, конечно, не будет сомневаться в правдивости слов: если бабушка рассказывает про огненного змея — значит, это правда, это ее опыт. Что там было на самом деле — невозможно сказать. Но в словах рассказчика мы сомневаться не можем. Это ведь отражает его представления о мире, а именно это нам и интересно.
Беседовала Лиза Жирадкова
Фотографии из личного архива Натальи Подлесновой