Парой фраз представить Зайнаб сложно — слова неспособны передать невесомость ее образа, исключительную силу характера и трепетную красоту. К 26 годам девушка основала бренд Measure, запустила два концепт-стора Others — в Махачкале и Москве — и создает одежду для мусульманок, которая влюбляет в себя представителей разных культур и конфессий по всему миру.
Мы поговорили с Зайнаб об истоках ее вдохновения, красоте и смыслах, что передаются по крови.
Есть выражение «Красота спасет мир». Как ты думаешь, правда ли это? Что для тебя красота?
Я всё еще в поисках ответа. Наверное, для меня это про духовную красоту. Хотя, может, и не только. Мне кажется, у человека большая тяга к прекрасному. Всё, что нас окружает, природные формы — априори красиво. И мы всегда ищем это сочетание духовного и физического. А вот что спасет наш мир — не знаю. Будто мы и хотим жить в гармонии, но пока, кажется, не очень получается.
Ты воплощаешь свое понимание красоты в тканях: расскажи подробнее о философии бренда Measure и концепт-стора Others. Что такое modest fashion — скромная мода?
Еще несколько лет назад понятие modest fashion связывали с исламской модой, но сегодня этот сегмент привлекает женщин других конфессий и жизненных взглядов. Однозначной трактовки нет. Тренд на скромную моду развивается за рамками локальных и религиозных сообществ по всему миру. Его также поддерживают девушки, которые выступают против сексуальной объективации женского тела.
Закрытая одежда свободного силуэта не говорит очевидными смыслами. Помимо того, что это просто невероятно комфортно, фактурные ткани создают совершенно особенные формы, оставляя ваше тело исключительно вашему взору. Скромной модой могут считаться как широко известные атрибуты гардероба — те, которые носят мусульманки, например, платки, шарфы, головные уборы, специальные шапочки под платки, так и просто обычная одежда, которую девушки сочетают между собой так, что на выходе получаются скромные образы.
Скромная мода может включать в себя как комфортную повседневную одежду, так и одежду для особого случая. Сейчас многие бренды внедряют modest-детали в свои коллекции. Яркий пример — Nike. Я даже сейчас сижу в их балаклаве, разработанной для занятий спортом. Но в ней комфортно и в повседневной жизни.
Главный принцип — одежда должна быть закрытой, длины макси и свободного силуэта, в котором фигура женщины не угадывается.
Какое самоощущение может появиться у девушки не-мусульманки, если она попробует носить одежду в стиле modest?
Это про определенную уверенность, невыразимую женственность и тонкость скромного одеяния. Когда я задала этот же вопрос постоянной клиентке, она отметила, что в нашей одежде нашла в первую очередь комфорт и свободу, потому что нигде ничего не утягивает, нет строгой талии. Одежда дышит. В ней можно пойти и на работу, и на выставку, и на встречу с друзьями. Так что modest — это еще во многом про экологичность и минимализм гардероба.
Еще девушкам нравится многослойность: нижнее платье, накидка, а снизу юбка или брюки. Самобытность — ключевой момент для клиентов, выбирающих нас. Потому что такие образы просто невозможно сравнить с топом и джинсами из масс-маркета.
Ты используешь символы и метафоры традиционной одежды дагестанских народов. Что тебя вдохновляет в родной культуре?
Дагестан — клондайк для вдохновения, потому что у народов республики есть свои традиции в костюме. Одна из начальных стадий работы над коллекцией — это ресерч, сбор материала. В это время я прихожу в библиотеку, изучаю книги по теме.
Иногда это живое наблюдение за тем, что меня окружает здесь или в горах. Я много фотографирую. А в музее Тахо-Годи меня пустили в архив, и я смогла ближе увидеть национальные платья, подержать их, потрогать, рассмотреть крой, детали, отделку, какие ткани использовали в старину. И когда ты видишь это вживую и трогаешь, ощущаешь тактильно — эффект, конечно, другой, чем просто смотреть картинки.
Но и читать интересно. Про окрашивание, про техники и материалы. И цвет, действительно, значит многое. В Дагестане он имеет сакральное значение: например, красный символизирует жизнь. В повседневной одежде цвета были приглушенные, природные. Но любили использовать или яркую подкладку, или чохто (головной убор горянок) с красными элементами, что служило оберегом. Потому что голова — вещь важная. (Улыбается.) Я знаю, что молодые девушки могли носить звенящие украшения на ногах, чтобы заранее было слышно, что они идут. И такие маленькие детали вдохновляют при создании коллекции.
Что еще повлияло на твое видение?
Мне кажется, природа Дагестана многое предопределила для меня и моей семьи. Это всё накапливается, и кровь не вода. Я знаю, что мой прадед родом из селения Аракани, это высокогорное село в Унцукульском районе. И там неподалеку есть небольшой водопад. Я там еще не была.
Прадед переселился в равнинный Дагестан на заработки. Тогда многие спускались с гор. И связь с этим селом была потеряна. Но я бы очень хотела там побывать, может, что-нибудь во мне откликнется. Первоначальный импульс идет от природы, она формирует всю нашу жизнь: влияет на архитектуру, одежду, чувство прекрасного; на симметрию, ритмы, движение, танцы; на фольклор, народные промыслы, легенды, литературу, музыку. А всё это сквозь года питает и тебя. У нас изобильный край: и горы, и море. Для творческого человека важно время от времени быть в близком контакте с природой.
У тебя есть сокровенные места? В Махачкале и за городом?
В Махачкале это родительский дом и, конечно, море. И пусть ты находишься в городской суете, но, спустившись к шуму прибоя, можно помедитировать и отвлечься.
Еще я очень люблю второй рынок! Особенно сейчас, летом, с этим обилием красок. Я вижу это всё цветовыми пятнами: помидоры, персики — яркие, оранжевые; малина, смородина — красные. И общий вайб, который создают эти торговки. Обожаю их труд, хотя мне кажется, что это очень тяжело. И у меня детские воспоминания наслаиваются, как мы ходили с мамой и папой на базар. И папа всегда покупал очень много всего, выбирал лучшее.
Этим летом я обнаружила укромное местечко в Родопском парке, который как раз выходит к морю. Там есть небольшой шахматный клуб, где дедушки разыгрывают бесконечные партии — это кусочек старой Махачкалы, со своей атмосферой.
А любишь ли ты вслушиваться? И во что?
Первое, что приходит в голову, — это звук летнего дождя. Звук капель, падающих на листву. Осенью и зимой листьев нет, и звук отличается. Летний дождь меня вдохновляет. Или еще рассвет, но его я застаю нечасто. Это особенное настроение, и птицы поют иначе, и воздух — всё другое.
Для каждого дагестанца важен звук национального инструмента. Помню, как дедушка играл на агач-кумузе и любил настукивать национальные дагестанские ритмы, а я танцевала под них. И это сидит глубоко. Эти ритмы похожи на горы — пик, а потом спад, и снова, и снова. Как в жизни.
Все мы родом из детства. Можешь поделиться еще какими-нибудь воспоминаниями тех лет?
Мы занимались обычными детскими делами: воровали яблоки в саду, ели малину, дружили, ссорились, на речке купались. А еще сундук! У каждой дагестанской бабушки традиционно есть сундук, в котором хранятся сакральные вещи — свадебные платья, драгоценности, старинные платки с вышивкой, отрезы тканей. И в детстве этот сундук казался чем-то волшебным. Думаю, на меня и сейчас такие вещи производят подобный эффект. Я всё еще люблю копаться в старине.
Говори со мной
Специальный проект media.s7.ru