Путешествие на полуостров Рыбачий

Я люблю Заполярье. Ходила на морских каяках по фьордам Лофотенских островов, поднималась на высотки, в декабре выходила в Баренцево море на траулере, и тому подобные приключения. А лето 2023-го решила перезимовать на полуострове Рыбачий.

В Мурманске я получила на телефон сообщение МЧС, что на побережье Баренцева моря ожидается экстремально жаркая погода +32. Надевайте головные уборы и пейте больше воды. Гм, ну ладно.

Группа — пять человек: четыре женщины и мальчик 12 лет, во главе с Леной — гидом турклуба «Тайга» и водителем Димой. Едем на местном транспорте — «буханке» на высоких колесах. Останавливаемся в Титовке: здесь отличное кафе, едим пирожки с морошкой и палтусом. А еще тут находится краеведческий мини-музей «Титовский рубеж». Здесь много интересных экспонатов, от китового позвонка до находок времен Великой Отечественной. В 41-м крестоносная коалиция бросила сюда огромное количество войск, чтобы одним броском, к концу лета, захватить незамерзающий Кольский залив и никелевое месторождение. Но ничего них не вышло, а здесь до сих пор находят и захоранивают останки героев. На каждом шагу встречаются военные памятники, и все они в очень ухоженном состоянии — жители свято чтят подвиг своих дедов и прадедов.

По пути заезжаем на Титовский каскад — мощные водопады на реке Титовка, с развалинами электростанции. По берегу растет много красных ягод, отдаленно смахивающих на бруснику. Они безвкусные.

— Только не ешьте эти ягоды, они ядовитые, — предупреждает Лена.
— Местные называют их ягода-дристуниха, — добавляет Дима.

Перед въездом на полуостров делаем остановку в местечке под названием Мустатунттури, по-фински «Черная тундра», эта местность сложена черным вулканическим камнем. Здесь много голубики, встречается морошка. В недоумении останавливаюсь перед предметом, напоминающим коровью лепешку.

— Лена, здесь разве есть коровы?
— Нет, откуда же!
— Так это был медведь! Причем объевшийся ягоды-дристунихи…

До въезда на Рыбачий хороший асфальт, а дальше начинается безобразие с убитыми колеями на разном уровне, машина бодро ковыляет, заваливаясь то на один борт, то на другой. Мы мотаемся в салоне — счастье, что никого из нас не укачивает. Временами дорога пересекает лужи и речки. Глубину очередного водоема понять невозможно, но Дима отлично знает трассу и комментирует:

— Эта лужа называется «Переезд с шинами» — здесь рядом шины положены, чтобы водители были осторожнее. Сбоку глубокий провал в грунте, можно завалить машину.

Полуостров скалистый, состоит из нескольких уровней отвесных скал, каждый высотой метров 12. Мы приезжаем на берег неподалеку от утесов, которые называются «Два брата». Интересно, что весь полуостров сформирован вулканическими породами, а мы ставим палатки на участке выветренных, разноцветных песчаников. Очень красивое место. Море спокойное, но к нему не подойти: приливно-отливный участок представляет собой каменные «лбы», покрытые скользкими водорослями и острыми ракушками. Но после жаркого переезда очень хочется искупаться, и я решительно принимаюсь тестировать лужи, оставшиеся от прилива: они неглубокие, примерно по колено, но безумно холодные. Самая глубокая лужа — по пояс, с чистым дном, внезапно оказывается пресной: ее наполняет ручей, который начинается в утесах наверху и пробирается к морю по ложбинам между камнями. Мы все радостно влезаем в этот бассейн, смывая пот и дорожную пыль. Вечером двенадцатилетний сын одной из попутчиц звонит отцу и рассказывает, что «сегодня девочки купались в луже». Интересно, какую картину представил себе его папа?..

Утром завтракаем, а буквально в двухстах метрах от берега то и дело выныривают черные спины. Лена наметанным глазом определяет: огромная черная спинища — финвал, с белыми пятнами — косатки. Видимо, здесь сразу у берега большая глубина, китообразные загоняют сюда косяки рыб и тоже завтракают.

Замечаю в стороне гуляющих по вереску серых птиц, похожих на больших голубей. Откуда здесь голуби? Беру фотоаппарат и направляюсь в их сторону, они подпускают довольно близко, причем, не стесняясь моего присутствия, кормят птенца. Потом взлетают, и я понимаю, что их огромные крылья не имеют ничего общего с голубями, и крик тоже. Это поморники.

В августе здесь полярный день, но жарко только днем — настолько, что в палатке невозможно находиться, и мы отправляемся гулять. Вокруг огромное количество военных заброшек. После войны в этом базальте были выдолблены подземные ходы, бункера и замаскированные артиллерийские батареи, которые подходят прямо к берегу, так что ходить надо осторожно: есть риск провалиться. Очень много птиц — в основном водоплавающих, а над ними кружит орел, наводя панику среди более мелких пернатых, которые собираются по несколько штук и начинают его отгонять. Немного дальше, на кромке скал, сидит семья этого орла, включая птенца-подростка. Судя по всему, это мохноногие канюки, и они очень недовольны появлением людей, орут и явно хотят нас прогнать. Лена говорит, что они могут и напасть. Ладно, не очень-то и хотелось тут задерживаться…

Стартуем к мысу Немецкий — это крайняя северная точка европейской части России. Сюда в прежние столетия приходили китобои, от их пребывания сохранился старый маяк. Эта местность тоже сложена лавой, причем она очень интересно кристаллизуется, напоминает то кирпичи, то чешуи. На берегу лежит достопримечательность — корабль. Может, сорвало с якоря во время бури… Внутри, естественно, разгром, в наилучшем состоянии находится стрела, которой опускали в трюм трал.

На очередном переезде переезжаем вброд реку шириной метров десять. Опытный Дима уходит левее, объясняя, что прямо находится провал полтора метра. Кто-то вышел из машины, снимая со стороны. Пока мы снова все грузимся в салон, навстречу едет джип, его водитель уверенно направляется прямо в яму, а мы кидаемся следом, орем и размахиваем руками… Он останавливается, чтобы выяснить, что случилось, Дима объясняет, мужик с благодарностями закладывает дугу. Уф, спасли. А то бы пришлось его вытаскивать, а у нас каждый час на счету.

Мыс Кекурский — очередной вулканический комплекс с остатками кальдеры — взорвавшегося вулкана, от которого остались участки причудливых стен. Из-за кристаллизации один из утесов сильно напоминают крепость. Поставили палатки и полезли наверх: оттуда, как на ладони, виден периметр кальдеры и более свежие лавовые потоки: они вообще имеют такой вид, будто образовались вчера. Нам стало интересно найти, откуда все это вытекало, и вскоре мы увидели наклоненный кратер метров тридцати в диаметре. Группа уселась на камни, а я полезла внутрь. Очень странное место, по ощущениям, и не только потому, что стенки гасят внешние звуки и тут очень тихо. Здесь царило ощущение вечного покоя, это можно было бы списать на мое воображение, если бы весь этот участок не был усеян скелетами. Останки морских котиков, чаек, грызунов ярко белели на вереске и на камнях. Такое впечатление, что животные и птицы приходят сюда умирать.

А на утесе, который напоминает крепость, установлены два креста. Один — в память моряков, которые потерпели кораблекрушение. На другом кресте не было надписи, но он интересен тем, что связан из лавовых «палок». Эту лаву не надо обтесывать, она уже имеет такую форму. Встречаются осколки с радужным отливом — очень красиво.

На переездах то и дело встречаем семьи полярных куропаток. Они плохо летают, предпочитая бегать пешком. Самцы с ярко-красными бровями остаются ближе всех к людям, наблюдая за нами, а самки возглавляют птенцов и удирают вместе с ними, правда, зачастую прямо по дороге. Сейчас куропатки серовато-коричневые, а зимой меняют оперение, становятся совсем белыми, а на их лапах вырастает подобие снегоступов из перьев.

На обратном пути мы пересекаем полуостров поперек и заезжаем на покинутую ракетную базу. В 1990-е по приказу американцев защита Рыбачьего была уничтожена, и эта воинская часть расформирована вместе со всеми остальными военными объектами. Корпуса зданий сохранились хорошо, но окна практически везде выбиты. Мы заходим в дом, в котором жили офицеры. Рядом со входом в подъезд — вход в бомбоубежище. Квартиры от одной до четырех комнат, сантехника почти везде снята, отделка сохранилась лишь местами. В одной из квартир окна забиты фанерой, на полу лежат ботинки, консервы, разбросана вермишель. Соседняя квартира превращена в уборную. Даже здесь бомжи…

На перешейке живет удивительная семья: многодетные супруги Григорий и Кристина. Они устроили там маленькую турбазу из двух домиков, называется «Север». Григорий организовал баню на берегу запруженного им ручья и накормил свежевыловленными морскими ежами. Помимо всего прочего, он занимается поиском исторических артефактов — этим там все занимаются, поскольку кучу всего можно найти прямо на поверхности. Вот у Григория в коллекции есть поморская пешня, шведский топор и кое-что из посуды. Про топор мы сошлись на том, что он боевой, викинговский, хоть и тяжеловат и мог быть использован также в хозяйственных целях.

И вот Мурманск. Мой лайфхак — отправлять багаж транспортной компанией и лететь налегке, поэтому я первая откалываюсь от группы. Глядя в окно троллейбуса по пути в аэропорт, вижу потрясающую детскую площадку: огромная китовая акула с разинутой пастью, в которую залезают малыши. Нет, я не могу это пропустить! Вылезаю на следующей остановке и возвращаюсь, чтобы заснять такое чудо.