Как звезды стали сотрудниками S7 Airlines

Первый раз я летела не помню куда — кажется, это был Николаев; мне было лет 5. Воспоминания о первом самолетном путешествии у меня почему-то перемешались с фильмом «Один дома». А в сознательном возрасте я летала, уже будучи достаточно взрослой — в 21 год, и это была Женева — моя первая заграница. Было очень волнительно. Я попросила, чтобы меня посадили у окна, и с того раза для меня самое крутое в полете — момент, когда самолет взлетает над облаками и за окном становится солнечно. Меня это просто по-человечески подбадривает.

Я как-то долго в самолете слушала Земфиру, ее последний альбом, и это для меня самолетная музыка. Какая-то такая меланхолия. Ты летишь и о чем-то своем думаешь, а она поет. И хочется и подумать, и поплакать. И что-то такое, и горькое, и сладкое. Такие странные чувства, которые на самом деле подходят полету.

Ну я бы в таком случае нашла реальную стюардессу и узнала все о том, что она делает в полете. В роли авиатехника S7 Technics я имела возможность посмотреть на самолет со стороны, которая остается скрытой от пассажира. Все эти его внутренности... Знаете, они прямо кишки напоминают. Вот откровенно: какие-то трубки, провода. Это просто с ума сойти можно. Авиатехники следят за такими мельчайшими параметрами, о которых мы вообще не думаем. Вплоть до царапин на краске.

Мне самолет представляется одной из самых сложных машин, придуманных человеком. Для меня люди, профессионально связанные с авиацией, вообще находятся за гранью воображения. Это уже в каком-то смысле космос. Меня восхитили эти люди, потому что я увидела, какое количество науки и образования, человеческого труда и ответственности во все это вложено. Мы, обычные пассажиры, садимся в самолет как в автомобиль, вообще не предполагая, насколько это сложно. Меня поразили объемы данных и слаженность процессов. Там все как в швейцарских часах — время, количество, соответствия.

В самолете я всегда чувствую себя уверенно. Но после того, как я увидела, сколько людей работают над оснащением одной машины, по поводу безопасности у меня не возникает вообще никаких вопросов.

Первый раз я летала в младенческом возрасте. Я всегда любила самолеты. Особенно момент взлета: он волшебный. Помню первый сознательный полет: мы ехали с дедушкой на море из Новосибирска. И вот это ощущение, когда прорываешься сквозь облака, и оказываешься над ними... Я представляла, что это сахарная вата.
Пиковым годом по налетам стало, наверное, время, когда я училась на четвертом курсе в Петербургской академии театрального искусства, а работала уже в Москве на Первом канале. Летать на пробы и съемки приходилось каждый день. С тех пор в самолет я захожу как к себе домой. Знаю позы, в которых мне удобнее спать, умею распределить время, чтобы почитать книжку, поесть и еще поспать. Спокойно выдерживаю трансконтинентальные перелеты.

Однажды на Новый год мне страшно захотелось в Таиланд к друзьям, но 31 декабря и 4 января у меня были елки — свободными оказались всего три дня. Билеты стоили заоблачно дорого, но мне так хотелось в Таиланд, что я полетела экономом с тремя пересадками. Провела 3 дня на острове Пхукет — зарядилась, конечно, и постаралась извлечь максимум удовольствия от поездки. 28 часов полета и примерно столько же на пляже.

Последней книжкой, которую я читала в полете, была «Иностранка» Довлатова. Стыдно, что я никак не могу до конца дочитать «Мастера и Маргариту» Булгакова. В школе я была одной из немногих, кто из всего класса смог домучить всю «Войну и мир» — даже французские главы, а вот с Булгаковым номер не выходит, будто бы это какая-то заколдованная книга.

У меня есть любимая повязка на глаза, и иногда, когда я понимаю, что перелет будет долгий, то беру с собой подушку из дома — это мой талисман. Единственный самолетный лайфхак, которым я пользуюсь, — это вот подушка и наволочка из дома. На нее достаточно положить голову, и я сразу засыпаю. Особенно фокус с наволочкой спасал во время тура «Ледникового периода», когда я фактически жила в самолете. С тех пор меня часто в аэропортах можно увидеть с подушкой в обнимку.

Всегда летаю у иллюминатора. Я тот взрослый человек, которому никогда не надоедает смотреть на облака. Включаю музыку, смотрю и мечтаю.

Да, причем ровно настолько же, насколько и актрисой. Особенно сильное впечатление произвел фильм Ренаты «Небо. Самолет. Девушка». Когда училась в Петербурге, в школе, ездила в Пулково — узнавать, какие параметры нужны. И я дико рада, что осуществилась моя мечта пройти курс стюардесс в Учебном центре S7 Training. Это на самом деле оказалось очень интересно. Я много летаю, и, когда по несколько раз в неделю слышишь про кислородные маски и перевод дверей в рабочее состояние, круто узнать, что все это на самом деле значит. Как правильно обслуживать пассажиров? Что делать при взлете и посадке? Какие действия необходимо совершить команде экипажа? Теперь после инструктажа, когда захожу в самолет, мне прямо-таки хочется помочь стюардессам — самой разносить еду, предлагать прессу и проводить инструктаж.

Выяснилось, что в первую очередь профессия требует физической подготовки. Есть моменты, когда стюардессы должны быть как минимум сильными, мужественными, спокойными и рациональными, чтобы правильно принять решение. Нужно суметь устранить панику и найти общий язык с любым пассажиром. У меня никогда не было представления, что стюардессы — это просто официанты в полете — они должны уметь очень многое! Некоторые навыки, которые я приобрела за время занятий, могут оказаться полезны в жизни. Например, то, что у меня было с тренажером «Гошей». Это такой резиновый человек, на котором учат оказывать первую помощь — делать искусственное дыхание.

Я мог бы ответить, что в аэропортах мне больше всего нравятся бизнес-залы, а в самолетах места бизнес-класса. Но на самом деле больше всего мне нравится эта энергия, когда ты садишься, летишь и чувствуешь себя свободным. Каждое путешествие я рассматриваю как неожиданность, которая позволяет мне лучше узнать себя. Аэропорт — это как калитка в новый мир. Каждый раз ты проходишь через портал, из которого вернешься уже не таким, каким ты был. Ведь любое путешествие нас немножко меняет.

Беспроигрышный лайфхак — уснуть еще до того, как самолет взлетел. На самом деле я люблю читать в дороге и слушать музыку. Очень важная штука — взять с собой хорошие наушники, которые изолируют внешний шум. Музыка для меня — главная вещь в поездке, слушаю я все от электронной музыки до джаза. А что касается книжек, то сейчас я читаю про Николу Теслу.
Главный лайфхак — правильно выбрать авиакомпанию, которой вы летите. Для меня, например, очень важно, чтобы кресло было удобным, — это первое. Второе: еда — вкусная. Третье: персонал — приятный.

Помню, что летел три часа из Белграда, а потом еще три часа ехал от аэропорта до отеля. Сейчас я летаю туда-сюда еженедельно, фактически как в такси езжу. Поэтому всегда регистрируюсь заранее, чтобы занять хорошие места. Путешествую налегке, потому что так намного удобнее. После паспортного контроля иду в бизнес-зал, пью кофе и читаю.

Русские и сербы хоть и братские народы, но различия, конечно, есть. Скажем, когда приземляется самолет, россияне хлопают. У нас как-то само собой разумеется, что самолет должен сесть, а в России — как будто они не ожидали этого и аплодируют.

Я получил ответы на многие вопросы — например, я никогда не понимал, почему после остановки самолета уходит так много времени на то, чтобы открыть дверь. Оказалось, что в самолетах все происходит по определенной процедуре, просто пассажиры ничего об этой цепочке действий не знают. Нам кажется, что, когда мы приземляемся, экипаж просто открывает дверь. На самом деле все гораздо сложнее.
Еще я был очень удивлен, что каждый раз пилот лично проверяет готовность самолета к полету. Сколько всего нужно проверить! Эта работа очень ответственная и тщательная. А сам полет для пилота — это уже удовольствие.
Из забавного — я узнал, как мое имя звучит на авиационном английском. Милош — это Mike, India, Lima, Oscar, Sierra, Hotel.

Самолеты всегда удивляли меня сложностью конструкции, так что мне очень хотелось бы познакомиться с инженерами. То, что пилоты — герои, — это понятно, но ведь те, кто заставляет эту машину летать и отрываться от земли, — тоже особые люди.