Первые строки за океаном
Июль 2024-го — я снова приземляюсь в Нью-Йорке. Теперь каждый раз, наблюдая на маленьком экране, как самолет пересекает Атлантику, а за иллюминатором — бесконечное блестящее полотно, я чувствую покалывания в груди. Я снова вспомнила это странное и почти забытое ощущение, когда ты летишь на новый континент: всё кажется свежим, странным и таким далеким, что даже не хочется разрушать его образ и выходить из самолета.
Я никогда не мечтала об Америке, но, как обычно, я быстро ввязываюсь в любое дело. Впервые я прилетела сюда в творческую резиденцию: мы изучали документалистику в NYFA и провели в Нью-Йорке два месяца. Если честно, город захватил меня сильнее, чем я могла ожидать.
И вот спустя время я снова возвращаюсь в США — снимать в соавторстве кино в Нью-Йорке и Калифорнии. Наш план превращается в настоящее дорожное приключение, как это здесь называют — роад-трип. Опыт, о котором я грезила давным-давно, читая Керуака и слушая Боба Дилана.
Нью-Йорк
Съемки выпали на самые жаркие недели лета — середину июля. Перед началом работы в Калифорнии мы решили отдохнуть пару недель в Нью-Йорке — городе, в который я мечтала вернуться. Хотелось просто пересекать Манхэттен пешком вдоль и поперек, пока не отвалятся ноги, и возвращаться домой в два часа ночи, после очередного джаза в Вест-Виллидж.
Мы сняли маленькую комнату в Гарлеме, недалеко от Центрального парка: район пестрый, дешевый и живой; потрепаннее, чем центр Манхэттена. Я полюбила Нью-Йорк именно за это. Город разлинован на множество кварталов для разных сообществ: здесь есть и арабский район со своей «Маленькой Палестиной», где я снимала фильм, и еврейский, и несколько китайских, и известный Brighton Beach — странноватый призрак России на берегу океана, где на улицах вывески только на русском языке, а в любом супермаркете найдется гречка и докторская колбаса.
Все эти места кажутся отдельными вселенными, которые хаотично уживаются и редко пересекаются. Несмотря на сложную жизнь, классовое разделение и безумный ритм, кажется, что в Нью-Йорке есть место всем, каждой общине. И это то, что привлекает меня. Если в Париже или Токио ты всегда иностранец, здесь ощущение совсем другое. Нью-Йорк и твой город тоже.
Гарлем известен африканской общиной. Рядом с нашим домом постоянно устраивали block party: когда несколько улиц перекрывают на весь день для небольшой вечеринки или фестиваля. Диджеи встают с пультами прямо на улице, люди жарят кебаб, и все просто собираются вместе, радуясь солнцу и жаре. Однажды утром я вышла на улицу и оказалась в толпе сенегальцев, безумно красивых и наряженных в шелковые цветные платья, танцующих и поющих прямо на дороге. Я потерялась на празднике на три или четыре часа — вместе с камерой, конечно же.
Нью-Йорк — живой организм, иногда жестокий, а иногда настолько романтичный, что прощаешь ему всё. Он безумный, ритмичный и вправду очень особенный — и в фантазиях, и на деле. Я могла часами сидеть и наблюдать за людьми, бродить по городу без карты, пересекая любимые районы, иногда запрыгивая в метро. Ты никогда не знаешь, где окажешься, если отпустишь планы и будешь просто фланировать без цели, а город продолжит удивлять тебя новыми сюжетами. А если устанешь, тридцать минут — и ты посреди Центрального парка, в его дико-зеленых зарослях, будто это вовсе и не мегаполис. Дети прыгают у пруда и ловят черепашек, а я дремлю на деревянном причале.
Западное побережье
Путешествие только начиналось: нам предстояло пересечь континент рейсом Нью-Йорк — Сиэтл, взять арендованный дом на колесах, который нам привезли из Канады, и проехать всё Западное побережье. Кроме романтики, это и самое практичное решение: здесь всё очень дорого, а мы и так едва смогли вместить все траты на фильм в бюджет. Чтобы не снимать жилье по пути и быть мобильными, а еще варить свои супы на берегу океана, мы сняли вэн у знакомых — так и случился роад-трип мечты, проходящий через Вашингтон, Орегон и Калифорнию.
Первой большой остановкой был Орегон. Прямо на мой день рождения! Мы ночевали рядом с океаном, и я впервые за месяц проснулась от тишины, а не от сирен или уличной музыки Нью-Йорка. Всё как в кино: утренний туман укутал огромные скалы и еловые ветки, кофе варится на плите. Абсолютное спокойствие. Так началось мое настоящее «личное лето» — где я не спешу, не бегу по городу, а просто существую, кочую, часами вглядываясь в океан.
Приключением это назвать сложно: Америка очень разлинованная и спланированная. В отличие от мест, где я обычно путешествую или живу, здесь очень много ограничений, условий, регуляций. Например, нельзя просто припарковаться в красивом месте и переночевать здесь же. Есть два варианта: спрятаться подальше и надеяться, что тебя не заметят, или переночевать в кэмпграунде (места для автодомов, обычно достаточно дорогие). Просто свернуть на грунтовую дорогу и уехать в лес — точно не про Западное побережье Америки.
Наш маршрут с севера на юг включал несколько пунктов и немного исследования: мы сворачивали с трассы и уезжали вглубь штатов. Заезжали к природе — пустыне и лесам, случайно оказались в кафе из «Твин Пикс». Вишневый пирог там и правда очень вкусный! Встречали американцев, которые тоже путешествуют в автодомах. Так мы стали частью земли кочевников: скалолазов и молодых фолк-музыкантов, которые то теряются, а то обретают маршрут из одного штата в другой в поисках приключений и жизни, совсем не похожей на американскую мечту.
Burning Man
Пробираясь на юг, в сторону Калифорнии, мы уже порядком устали от дороги и стремительно приближались к сентябрю — моменту, когда мы должны были оказаться в Сан-Франциско и начать снимать фильм. Как вдруг нам позвонил друг и сказал: «Есть два билета со скидкой на Burning Man. Хотите поехать?»
Так в маршрут добавился штат Невада: еще одно неожиданное приключение, которое, к счастью, почти по пути. Все кочевники, которых мы встретили, договаривались увидеться вновь именно на Burning Man — на фестивале таких же, как они, влюбленных в дорогу и свободу людей. Мы закупились гирляндами и странными нарядами, сторговались с фермером на два ржавых старых велосипеда — и помчали на самый большой фестиваль в американской пустыне.
Мы приехали на место к пяти утра и быстро оказались на территории, хотя позднее на въезде начались бы страшные пробки. Припарковались и ступили на розовую пыль того самого Блэк Рок Сити, о котором все восторженно рассказывают.
Вокруг полуголые люди в причудливых нарядах, пыль, музыка, но это совсем не похоже на фестиваль: впрочем, здесь его так и не называют. Это похоже на независимый город — сказочный, придуманный мечтателями, хаотичный. Город людей, которые приехали осуществить свои детские мечты. Они приехали на огромных машинах-мутантах, которые плюются огнем, на пиратских кораблях, на космических блестящих судах. Кто-то даже построил судно-баню — огромную трехэтажную машину с сауной внутри и танцполом наверху. Ее нужно умудриться поймать на просторах пустыни, но если это удастся — будешь курсировать по вымышленному городу всю ночь.
Блэк Рок Сити — это город и система, построенные людьми для людей, чтобы почувствовать себя свободными, как дети, чтобы мечтать и танцевать ночами напролет; автостопить космические корабли, наряжаться в самые красивые и безумные платья, а потом — всё сжечь.
Да-да, в последний день посреди пустыни сжигают символ фестиваля — гигантского Деревянного Человека. Отсюда и название Burning Man. Вокруг него собираются пираты, бросают свои корабли или велосипеды и ждут. Когда он загорается, все кружатся вокруг костра и распаковывают пачки маршмеллоу, скидывают одежду и танцуют как в последний раз.
Церемония ощущалась совершенно удивительно, будто нечто первобытное или магическое, как настоящий ритуал прощания и возрождения. А еще, когда Деревянный Человек рассыпался, я поняла, что и лето завершилось — а вместе с ним и наше путешествие вдоль Атлантики. Скоро придется прощаться с магическими мирами, как и с летом, сгоревшим прямо на наших глазах.
Мы проехали тысячи километров, пересекли города, штаты и ландшафты — от шумного Нью-Йорка до туманных скал Орегона, — завершив приключение в сердце пустыни. За эти два месяца Америка показала нам десятки лиц — и ни одно не оказалось таким, как я ожидала. Лето движения, свободы и открытий. Лето в пути, как в «Земле кочевников», запомнилось маленькими деталями: утренним кофе на плите автодома, встречами в обеденных забегаловках по пути, шумом океана.
Наше время в дороге оказалось похожим на песни и мечты хиппи из далеких времен. На их песни, в которых «дом» — это не точка на карте, а ощущение потока, когда каждый день полон жизни, новых лиц, разговоров, музыки из окна соседнего фургона. И пусть лето закончилось, но наше движение продолжается.
Фотографии из личного архива Дианы