«Никола-Ленивец»: интервью о новом искусстве и концепции арт-парка

Об устройстве и концепции

Чтобы точнее описать, как развивается «Никола-Ленивец», приведу конкретный пример. Разные процессы начинались здесь в разное время. Одним из первых была творческая лаборатория моего отца Николая Полисского, который в какой-то момент решил заниматься искусством внутри пейзажа и начал фиксировать его в формате фотографии и видео. Отец продолжает заниматься этим как художник и сейчас. С развитием техники в «Никола-Ленивце» стали возникать и другие, более сложные проекты и направления. При этом никто не задумывался о картине в целом, хотя «Никола-Ленивец» любят представлять как какой-то грандиозный, продуманный проект.

Всё происходило в процессе эксперимента, поиска и естественного развития. Так, в 2006 году случился первый фестиваль «Архстояние», но еще до него люди, которые к нам приезжали, эксперты в области искусства и развития территории, говорили, что фестиваля не избежать, что это будет логичный шаг. В 2004-м отец поехал на «АртКлязьму» (выставочный проект, проводившийся по инициативе художника Владимира Дубосарского с 2002 по 2005 год на территории пансионата «Клязьминское водохранилище». — Прим. ред.), где «Никола-Ленивец», грубо говоря, выступил как отдельное пространство. И стало понятно, что у публики, которая интересуется искусством, есть большой интерес к нашему подходу. Поэтому в 2006-м появилось «Архстояние». На этом дело не закончилось, мы стали создавать другие события, например «Архстояние Детское». А наша Масленица укрепилась именно как отдельный фестиваль, а до того была просто ярким событием.

Наконец, на территорию «Никола-Ленивца» пришли другие возможности. В 2011 году с нами стал сотрудничать предприниматель и меценат Максим Ноготков, благодаря которому «Никола-Ленивец» оформился как настоящий арт-парк, куда можно приехать в любой момент: мы запустили гостиничные, ресторанные и прочие сервисы.

Иногда мы называем наше пространство музеем, чтобы было понятнее. Но это не музей в классическом смысле, а место, где люди говорят, думают, обмениваются опытом, формируют концепцию некоего искусства, которое мы называем никола-ленивцевским искусством, или русским ленд-артом.

«Никола-Ленивец» всегда был про взаимодействие, про то, что художник делает с природой и зрителями, а потом получает обратную связь — это бесконечный процесс обмена.

О критериях никола-ленивцевского искусства

В какой-то момент мы решили подойти к определению никола-ленивцевского искусства серьезно и даже позвали искусствоведа Юлию Лидерман помочь нам разобраться. Для нас самих в процессе обсуждения было много открытий. Так, мы поняли, что работаем с несколькими философскими концептуальными сущностями.

Во-первых, мы считаем, что «Никола-Ленивец» — это пространство нового пейзажного искусства. Действительно, зритель привык видеть классические русские пейзажи на полотнах живописцев. Но что, если мы хотим показать пейзаж человеку, который может приехать к нам? Для этого художники помещают свои объекты прямо в ландшафт. Это делается, чтобы человек обратил внимание на всю картину целиком. Как раньше живописцы писали пейзаж и ночью, и утром, на рассвете, и зимой и так далее — сейчас в «Никола-Ленивец» можно приехать и наблюдать пейзаж в любой момент и в любом состоянии. Когда в нашем пространстве возникает объект, взор устремлен не на него, а на всю картину, и так рождается новое пейзажное искусство.

Во-вторых, у нас своеобразное отношение к монументальному искусству. Традиционно монументалистика посвящена созданию и закреплению некого воспоминания. Условно, фараон строил пирамиду в том числе для того, чтобы люди помнили его. Также и монументальное искусство — это памятник, который отражает какое-то историческое событие. В «Никола-Ленивце» к этой концепции относятся по-другому: мы создаем памятники воспоминаниям и фантазиям, которые никогда не существовали.

Например, «Маяк», который стоит на берегу Угры, не помогает ни одному судну сориентироваться, потому что суда по реке просто не ходят. Но возникает мысль, что, возможно, когда-то, они здесь ходили или будут ходить в будущем.

Объект «Вселенский разум» — будто бы найденный в джунглях храм древней цивилизации, о которой ничего не известно. А может быть, это, наоборот, причудливый отблеск будущего? То есть мы работаем с монументальной темой, но это память о том, чего не было.

В контексте определения никола-ленивцевского искусства есть и другие сюжеты. Для нас крайне важно, что объекты, которыми мы занимаемся, — это не работа с формой. Это перформативная работа.

Когда мы смотрим на «Ротонду» Александра Бродского, важная часть опыта заключается не в том, что объект статично стоит в пространстве, а в том, как люди взаимодействуют с ним. Если вы будете находиться рядом с объектом во время фестиваля или просто когда здесь будет достаточное количество зрителей, то сможете наблюдать, как люди используют «Ротонду» как театральную сцену: выглядывают в окна, входят в двери, дети бегают по этажам. И всё вместе это создает перформативное пространство, происходит перформанс. Причем исполнителями становятся непосредственно зрители.

Так работает множество объектов «Никола-Ленивца», и подобного рода сюжеты формируют некую общую картину, которая всегда изменяется, перевоплощается по-новому.

О кураторских практиках

Людей, которые живут рядом и заботятся о том, чтобы парк функционировал, примерно 100 человек. А художников посчитать сложно — количество тех, кто к нам обращается и участвует в проектах, давно исчисляется сотнями.

Наша отличительная особенность заключается в artist-run space, то есть в том, что пространство управляется командой людей, непосредственно занятых искусством. У нас в структуре принятия решений отсутствует фигура инвестора, который мог бы на что-то влиять. Но есть два человека, ответственные за большую часть художественных решений: это куратор Антон Кочуркин, он занимается фестивалем «Архстояние», и основатель «Никола-Ленивца» Николай Полисский.

Чаще всего мы принимаем решения коллективно: помимо уже упомянутых, в малый совет входят директор «Архстояния» Юлия Бычкова, я, управляющий партнер Иван Полисский, и арт-директор Василий Копейко.

Об операционных вопросах

«Никола-Ленивец» существует на деньги, которые сам зарабатывает, — это в первую очередь средства от гостей: посетителей, зрителей и фанатов. Нам удалось выстроить бизнес-модель, где гостиница, ресторан, входные билеты в парк и билеты на фестивали, сувениры, иногда гранты и пожертвования формируют бюджет, достаточный, чтобы мы поддерживали то, что у нас есть, и даже немножко развивались.

Мы верим подход, при котором решение принимает зритель: он платит и таким образом приводит культурные процессы в тонус, заставляет участников этих процессов — художников, архитекторов, кураторов и нас как площадку — задумываться о том, что беспокоит современного зрителя, что ему интересно. Мы решили, что при этом не будем пытаться предложить что-то для массового потребителя, что-то упрощенное, слишком яркое, броское, но будем работать с теми сюжетами, которые актуальны для наших зрителей.

Об адаптации к новой реальности

Глобальные изменения и потрясения влияют на «Никола-Ленивец» опосредованно — через аудиторию. Мы прикладываем все усилия, чтобы помочь нашим гостям обрести уверенность и позитивный взгляд на будущее, несмотря на то, что это достаточно сложно.

Тема «Архстояния» этого года — «Мы». Нам кажется, что сегодня людям непросто находить точки соприкосновения для создания какой-то общности, единства. Часто люди ссорятся из-за того, что придерживаются противоположных идей, и не могут друг с другом договориться, а в дискуссии расходятся и становятся противниками или даже врагами. Нам хочется помочь обрести какое-то взаимопонимание, еще раз напомнить, что нужно находить общий язык, а не разъединяться. Это станет одной из частей сюжета фестиваля, который пройдет этим летом.

О ближайшей Масленице и «Чёрной горе»

Когда мой отец Николай Полисский только создавал «Никола-Ленивец», он собрал вокруг себя сообщество единомышленников, которые живут в ближайших деревнях. Он называет их соавторами: это люди, которые путешествуют с ним по миру, делают вместе объекты, влияют на него и на его творчество, а он влияет на них. Можно сказать, что это союз художника и зрителей. Так люди, которые выросли и живут в деревне, вдруг оказались в мире современного искусства.

Автором арт-объекта «Чёрная гора» для нынешней Масленицы стал Константин Фоминов — как раз один из этих людей. Он еще подростком пришел работать к отцу и постепенно рос, а его отношения с парком менялись. В какой-то момент он принес эту идею, и она показалась нам важной и интересной. В основе объекта лежит образ вулкана, Константин сам придумал для него название «Чёрная гора» — достаточно поэтическое.

Для меня лично этот проект важен тем, что воплощает идею: каждый человек — художник и совместными усилиями можно повлиять на художественный процесс. В «Чёрной горе» мы видим, как парень, который вырос и провел большую часть жизни в деревне, был пастухом, потом строителем, теперь обрел амбиции автора, и эти амбиции ему удается реализовать. Мне кажется, что это прекрасная демонстрация того, как искусство живет в голове каждого из нас, стоит лишь открыть ему дорогу.