У каждого складывается своя история с городом, достойная короткого рассказа или даже целой книги. Travel-автор Дарья Сахарова (@sakharovasakharova) проехала от Ниццы до Валансоля и собрала коллекцию сюжетов, которые могли произойти где угодно, но стали особенными где-то между заливом Ангелов и Вердонским ущельем.
Неделя в Ницце. Я уже знаю, что в каждом доме маркизы обязательно должны быть одного цвета. Что, гуляя вдоль ограждения аэродрома Кот д’Азур, можно найти просветы, через которые видны самолеты. Что гроза добирается до Английской набережной как кошка, не спеша, переступая через холмы, и застает врасплох прямо на перекрестке у Зоологического сада. У меня на шее висит старый «Зенит». Мы с ним охотимся за историями про город и людей. То, что произошло однажды в старом городе, на пляже или в лавандовых полях, превращается в зарисовки и сувениры без срока годности.
Он и она. Им около 150 лет на двоих. Оба высокие, худые и счастливые. Она в ярком клетчатом поло и рыжей шляпе. Он в зеленых шортах и мокасинах. Она достает зеленое полотенце. Он — рыжее. Она переодевается в купальник прямо на пляже, как девчонка. Он стоит лицом к морю, руки в боки. Их кожа, как кора многолетних южных деревьев, темная, шершавая, теплая. Они берутся за руки и идут босиком по гальке.
Семья с Ближнего Востока. Мама под зонтом, пузатый папа сидит на сумке-холодильнике. Большеглазая девочка лет пяти, красивая, ковыряет гальку. Трехлетка-мальчик балуется в надувном бассейне. Вокруг пакеты с вещами, коляска и детский визг. Секунда — и младший видит телефон, который лежит на полотенце у отдыхающего рядом парня. Тот положил его за своей спиной и болтает с другом. Еще секунда — и малыш уверенно идет к телефону, протягивая руки, чтобы успеть схватить. Еще секунда — и папа подрывается с холодильника. Причитая что-то вроде «нет, нет, нет», подхватывает сына за секунду до «кражи»..
Мама, сын, маленькая дочка. Сидят на полотенце и спорят. Девочка плачет и хочет домой. Мальчик без остановки клянчит мороженое. Мама говорит: «А я хочу купаться!». Дети удивленно переглянулись, притихли и проводили взглядом маму, которая побежала с надувным кругом в море. Они точно слышали, как она смеялась.
Большая французская семья пришла к морю. Они ставят раскладные столы и стулья, раздают детям сэндвичи, готовят салаты и закуски. Разговоры, смех, взрослые голоса вперемешку с детскими. Парень лет 11 берет в руки бутылку вина так, словно прошел курсы бармена. Ходит вокруг столиков, вежливо предлагая старшим обновить бокалы. Солнце спряталось за крыши домов на Promenade des Anglais. Туристы, купальщики, мастера по загару свернули мокрые полотенца и потянулись к отелям и апартаментам. Большая семья остается ужинать у моря.
Дорога в 40 минут из Ниццы до Сен-Жан-Кап-Ферра по узким улицам, утопающим в бугенвиллии, и вот она — Вилла Эфрусси-де-Ротшильд в мраморе цвета детского румянца. По гостиным и будуарам гуляют туристы, разглядывая фарфор ценою в чью-то жизнь. Торжественную тишину прилегающих садов и аллей нарушает музыкальный фонтан во дворе. Влажная дымка от него достает до ближайшей лавочки, где отдыхают за чтением две женщины. Пройдет время, и фонтан снова будет дразнить прохладными серебристыми лучами. Ни музыка, ни шум воды не разбудят крепкий сон мадам, который настиг их на той же лавочке и заставил положить под головы открытые книжки, обложками вверх.
Набережная Круазет в Каннах переполнена транспортом и людьми. Дворец фестивалей по традиции принимает гостей. В ресторанах нет свободных столиков и воздуха. Кажется, здесь идет борьба за солнце, от которого все немного устали, но не решаются признаться даже самим себе. Все смешалось: белоснежные скатерти и смуглые тела, дорогие бутики и тележки мороженщиков. Сюжеты меняются со скоростью пестрой детской карусели, которой тоже нашлось место между морем и бульваром. На балкон последнего этажа кружевного здания выходит женщина. Она долго и неподвижно смотрит на горизонт, игнорируя все, что происходит за пределами моря и неба. Потом надевает солнечные очки и ложится вниз, прячась за балясинами. Загорать.
Ресторан в Бадо. Внутри тень и прохлада. Свет выключен, окна настежь. Из них бьет послеполуденный зной и доносится запах озера Сент Круа. Ветер скромно касается вышитых салфеток под хлебом. Холодом отливает горка чистой посуды. Но выходишь из тихого прованского сумрака на террасу и попадаешь на праздник. За столом старики, семейные пары, дети. Над ними — гул из французских слов и смеха. Крошки теплого хрустящего хлеба радостно пляшут по тарелкам и скатерти. Под ногами мешаются два упитанных хозяйских лабрадора. Им то и дело перепадает что-нибудь от самых юных участников застолья. Родители строят из себя строгих воспитателей, но получается плохо. Такой день замечательный. Кто будет злиться в Провансе во время обеда?
Муж и жена родом из Марселя. Им лет за 60. В городе осталась дочь со своей семьей. А они накопили денег и купили кусочек прованской земли, чтобы построить фамильный отель. Четыре скромных номера. Внутри дерево и чистые простыни с запахом лаванды. По утрам мадам убирается у гостей, а месье чистит маленький бассейн, который спроектировал сам. Потом они вместе отправляются на кухню чтобы приготовить завтрак и накрыть пару столов под большим деревом.
Сонные гости приходят на запах кофе и румяного хлеба. Хозяева встречают их как старых друзей и рассказывают о своей жизни, которая, кажется, удалась. На выходных к ним приезжает дочь с внучкой. Вот тогда они превратятся из отельеров в «грандама» и «грандпа». А вокруг — фиолетовое море. Оно дышит, колышется и поет пчелиным ж-ж-ж... Солнце качается на рыжих черепичных крышах Валансоля и целует прямо в лицо.
Автор: Дарья Сахарова @sakharovasakharova