Прогулка по гайдаевским местам Иркутска

Фигура, восседающая на режиссерском кресле в центре Иркутска, узнается безошибочно и издалека. И не только благодаря легендарной троице напротив — Трусу, Балбесу и Бывалому. Взъерошенные волосы, очки в массивной оправе (писк моды середины 1960-х), тонкие пальцы, сжимающие сигарету, вытянутое, будто чем-то недовольное лицо: вот он — автор комедий, фразы и песни из которых стали неотъемлемой частью нашей культуры. Зимой 2023 года, когда Иркутск отмечал столетие со дня рождения Гайдая, эта площадь и скульптурная группа стали центром торжеств. Горожане водили здесь хороводы, подпевая хитам из гайдаевских комедий. Отсюда можно легко дойти до трех главных иркутских локаций Гайдая — дома, где он вырос, школы, где учился, и театра, где сделал свои первые шаги в искусстве. 

Дом Гайдая

Согласно Толковому словарю Даля, глагол «гайдать» означает «бегать», «шататься», «лытать». Слово южное, украинское, непривычное для сибирского уха. Как, впрочем, и имя отца будущего режиссера. Иов Исидорович Гайдай действительно родился и вырос на территории современной Украины, в Полтавской губернии, в нескольких километрах от прославленного Гоголем Миргорода. К бездельному шатанью он, выходец из семьи крепостных, склонен не был, а вот читать выучился рано и рано увлекся социалистическими идеями. В революцию 1905–1906 годов Гайдай-старший попал под горячую руку полиции и отправился в кандалах на другой конец тогда еще единой страны строить Амурскую железную дорогу.

Освободившись с каторги в 1913 году, Иов Гайдай осел в приамурском городке Алексеевка (с 1917 года — город Свободный). Освоив ремесло счетовода, продолжил работать на железной дороге и завел семью. Супругу, Марию Ивановну Любимову, приехавшую к нему из далекой рязанской деревни, сосватал Иову Сидоровичу ее дядя, собрат Гайдая по каторге. У четы родилось трое детей, и каждый вышел в люди: старший сын Александр стал поэтом и корреспондентом ТАСС, дочь Августа, или Гутя, как звали ее в семье, — инженером-металлургом. Младший сын Леонид, а для домашних — Люля, стал народным во всех смыслах режиссером.

В 1931 году отличившегося по службе Иова Гайдая перевели в Иркутск на должность начальника фабрики модернизированного учета, которая обслуживала железную дорогу. Здесь, в Глазковском предместье на левом берегу Ангары, он своими руками построил дом — крепкий, просторный, с большими окнами и высокими потолками. Здесь Леонид Гайдай провел, возможно, свои самые счастливые годы — юношеские, предвоенные. Здесь он пристрастился к чтению — родители выписывали едва ли не все популярные журналы того времени — и научился смотреть на мир своим ироничным, но добрым взглядом, без которого были бы невозможны его светлые фильмы.

В этом доме, точнее на его чердаке, куда Мария Ивановна сносила старые газеты и журналы, случился главный поворот в творческой жизни Гайдая. Летом 1960 года, после выхода своей первой комедии «Жених с того света», подвергнутой нещадной цензуре за «поклеп на советскую действительность», Леонид Иович вместе с женой Ниной Гребешковой приехал к родителям в Иркутск, чтобы успокоиться и набраться сил. Листая на чердаке один из апрельских номеров «Правды», Гайдай нашел там фельетон поэта Степана Олейника «Пес Барбос и необычный кросс» — о троице браконьеров, приехавших на «рыбалку» со взрывчаткой, а в итоге вынужденных убегать от собаки, схватившей динамитную шашку. Публикация сопровождалась рисунками, и в портретах незадачливой троицы уже угадывались будущий Трус, Балбес и здоровяк Бывалый. Гайдай тут же набросал черновик сценария, а вернувшись в Москву, убедил своего мосфильмовского начальника Ивана Пырьева выделить пленку и бюджет на съемки. Из отснятого в Подмосковье материала можно было бы сделать полнометражный фильм, но при монтаже Гайдай оставил лишь девять минут.

Показанную летом 1961 года на московском кинофестивале короткометражку «Пес Барбос и необычный кросс», в которой не было ни единой фразы, но была искрометная игра Вицина, Никулина и Моргунова, закупили для показа 100 стран мира и номинировали на главную европейскую кинонаграду — каннскую «Золотую пальмовую ветвь». Актеры, включая пса по кличке Брех, обрели всесоюзную славу, а режиссер нашел свой творческий почерк и стиль.

• Дом, где вырос Леонид Гайдай
  ул. Касьянова, 35

Школа № 42

Проходим неспешным шагом по Касьянова до Профсоюзной в сторону Ангары и видим справа здание эклектичной архитектуры — два кирпичных корпуса соединены прозрачным переходом, а сбоку пристроена высокая стеклянная башня. Сегодня здесь находится РЖД лицей № 14, один из самых современных и оснащенных в Иркутске, а 80 лет назад располагалась школа № 42 для детей железнодорожников, где учился Гайдай.

По воспоминаниям одноклассников, записанных краеведом Владимиром Березиным в книге «Леонид Гайдай: иркутские страницы», будущий режиссер был настоящим сорванцом. Мог запросто поставить над дверью в кабинет банку с водой прямо перед приходом учителя, сплясать в обнимку со скелетом в кабинете биологии, подправить аттестат в лучшую сторону. Почти все карманные деньги тратил на билеты в кино — небогатый чаплинский репертуар, представленный в кинотеатре «Художественный» на Карла Маркса, пересмотрел по многу раз. И уж конечно, он был первым во всем, что касалось школьной самодеятельности. Гайдай играл в оркестре на трубе и балалайке, выступал в драмкружке с рассказами Зощенко, от которых по полу катался весь зал. В старших классах он примкнул к театральной студии при клубе железнодорожников и стал разъезжать по региону в составе агитбригады. 

Аттестат о среднем образовании Леонид Гайдай получил здесь же, в актовом зале 42-й школы, 20 июня 1941 года. За два дня до войны.

«Мы узнали о ней в 17 часов по иркутскому времени, — писал Гайдай. — Как раз в это время я с папой сажал тополя перед домом (вдоль забора, который смотрит на улицу сбоку). Почему-то в то время нам (я имею в виду товарищей по школе) было очень весело, каждый хотел быстрее попасть в армию, отправиться на фронт воевать с фашистами».

Однако в армию его взяли не сразу. Поучаствовав еще какое-то время в самодеятельности при клубе железнодорожников, Гайдай поступил в Иркутский областной драмтеатр рабочим сцены.

• РЖД лицей № 14
  ул. Профсоюзная, 3

Иркутский областной драматический театр

Драмтеатр в Иркутске — один из старейших во всей Сибири. Его основал в середине XIX века легендарный генерал-губернатор Николай Муравьев-Амурский, а современное здание было построено больше 120 лет назад и сегодня служит украшением центральной магистрали города, улицы Карла Маркса. Осенью 1941 года здесь разместился эвакуированный Московский театр сатиры. В него-то и устроился 18-летний Леонид Гайдай. Звезде местной самодеятельности столичные гости доверили лишь ставить декорации, поднимать и опускать занавес. Но и это было не так уж мало.

«Почти все спектакли выучил наизусть […]. Познакомился с замечательными артистами […]. Некоторым из них бегал за водкой…», — через много лет не без гордости напишет Гайдай.

В феврале 1942 года Леонида Гайдая призывают в армию, но отправляется он не на запад, как его брат, ставший фронтовым корреспондентом, а на восток, в Забайкалье, объезжать диких приземистых лошадок, присланных из Монголии на помощь Советской армии. Через 25 лет Гайдай вспомнит об этом опыте и в фильме «Кавказская пленница» усадит Шурика на осла.

И всё же воевать всерьез ему тоже придется. Осенью 1942 он был зачислен в полк пешей разведки и несколько месяцев провел на тяжелейшем Калининском фронте, в самой гуще боев. В 1944 году, награжденный медалью «За боевые заслуги» (забросал гранатами огневую точку противника), с тяжелым ранением и инвалидностью второй степени Леонид Гайдай вернулся в родной Иркутск и поступил в театральную студию при драматическом театре. Через три года он уже выступал на главной областной сцене полноценным участником актерской труппы. Сыграл больше 20 ролей, в том числе штабс-капитана Солёного в чеховских «Трех сестрах», дворянина Винченцо в «Укрощении строптивой», словом, был вполне востребован в своем деле. Но Гайдаю хотелось большего. Масла в огонь подлил один из его театральных педагогов Александр Николаевич Терентьев.

«Еще в училище я у тебя режиссерскую жилку подметил. Эх, мне бы сейчас твои годы! Словом, дерзай! Это хорошо рифмуется с фамилией Гайдай…», — напутствовал мэтр 26-летнего Гайдая. И тот дерзнул. Летом 1949 года попрощался с родными и уехал в Москву, чтобы поступить на курс Григория Александрова во ВГИКе и стать главным советским комедиографом.

«Иногда мне кажется, что напрасно уехал я из Иркутска, — писал Гайдай-студент семье. — Никто меня не гнал из театра, мог бы работать и расти творчески, а главное — быть с вами. Но я гоню эти мысли. И, по-моему, делаю правильно. Мы еще будем все вместе».

Война, годы творческих поисков и неудач — а они у Гайдая были — превратили долговязого озорника Лёню в сдержанного, как бы застегнутого на все пуговицы Леонида Иовича. Но каждый раз возвращаясь домой, в Иркутск, Гайдай будто оттаивал сердцем и вспоминал бесшабашную юность. Его однокашник по театральной студии, народный артист РСФСР Виктор Егунов, рассказывал, что гонорар за «Кавказскую пленницу», невероятные по тем временам 690 рублей, Гайдай просто растранжирил с приятелями в Иркутске: «Он ночевал у меня, мы с ним беспробудно пили. Трепались обо всем. Леонид Иович остроумный, смешной, много анекдотов рассказывал. Но внешне производил впечатление смурного. Никто бы не сказал, что он артист».

• Иркутский академический драматический театр им. П. Н. Охлопкова
  ул. Карла Маркса, 14