Чтобы снять по-настоящему захватывающий фильм о дикой природе, недостаточно просто посидеть с камерой в лесу. Дмитрий и Анна Шпиленок провели 26 месяцев в самых труднодоступных уголках Кроноцкого заповедника на Камчатке, преодолели сотни километров пешком. За это время они узнали, что с дикими животными действительно можно подружиться, только времени на это понадобится немало. Семейное кино «Камчатка. Рассказ в лисах» — это непридуманная история о том, как преодолеть свои страхи. А еще о том, что шанс есть у каждого. Создатели фильма рассказали Gate 7, как проходили съемки.
— Давайте начнем с лис. Вопрос банальный, но всё же: почему именно лисы стали героями вашего фильма?
Дмитрий: Лиса находится между хищником и жертвой. С одной стороны, она охотится на многих животных, с другой — и на нее многие охотятся. Волки, рыси, медведи, орланы… То есть лисы постоянно должны быть в напряжении. Они выживают не благодаря силе, как у медведя, или скорости, как у волка, у них действительно должна быть хитрость! А еще у них есть такая харизма, которую мало у кого найдешь. Их невозможно не любить. Впрочем, я понимаю, что исторически у нас отношение к лисам другое: в советские годы они считались вредителями народного хозяйства, и лис, и волков отстреливали. Хотя вообще-то лисы уничтожают грызунов!
На самом деле мы делали эмоциональный фильм, а не научно-популярный. Почему отказались от научпопа? Потому что через научпоп невозможно полюбить дикую природу. Научный фильм — это, по большому счету, экранизация учебника биологии. Мы же хотели сделать фильм семейный, приключенческий. Главная идея — что это непридуманное приключение.
Анна: Для меня как для автора сценария лисы привлекательны еще и тем, что в их жизни драматургии и конфликтов больше, чем, например, у медведя. Медведь находится как бы «наверху», у него нет естественных врагов. Разве только другие медведи, люди и природные катаклизмы, и всё. Совсем другое дело лисы.
— Почему выбор пал на Кроноцкий заповедник? Камчатка — это так далеко, ведь лис много и поближе к европейской части России.
Анна: Могу сказать, что нет более уникальных лис на планете, чем красные камчатские лисы, они же анадырские. Это самый крупный подвид рыжих лис на земле. И самый яркий. В простонародье эту лису называют огневкой. Сложился комплекс факторов, почему они самые крупные и самые рыжие. Прежде всего, это северные широты. Животные одного вида в северных широтах крупнее…
Дмитрий: А еще камчатские лисы примечательны тем, что не боятся людей!
Был случай, когда лис принялся отбирать мой ботинок. Как оказалось, для своих лисят. Там недалеко побережье Тихого океана, бывают цунами, шторма, с кораблей выбрасывают обувь. И вот для детенышей он собрал немалую коллекцию «игрушек», а у меня увидел что-то новенькое и сразу же попытался отобрать, а ведь это первое знакомство с человеком! Такое поведение насторожило бы любого, оно редкое, но это не бешенство, это проявление любопытства.
Заповедная династия
Фамилия Шпиленок известна многим людям, которые занимаются охраной природы, — это настоящая заповедная династия. Игорь Шпиленок, брат Дмитрия, — основатель заповедника «Брянский лес», фотограф-натуралист, обладатель множества престижных наград. Другой брат, Николай, — также фотограф дикой природы и участник множества выставок. Тихон Шпиленок, племянник Дмитрия, долгое время возглавлял Кроноцкий заповедник и очень много сделал для борьбы с браконьерством. Сейчас его именем назван Южно-Камчатский заказник. Еще один племянник, Пётр Шпиленок, тоже был директором Кроноцкого заповедника. Сам Дмитрий трудился государственным инспектором и сотрудником оперативной группы. Фотограф и видеооператор, он снял такие документальные фильмы, как «Медведи Камчатки» и «Нерка: рыба красная».
— Из описания вашего фильма следует, что дикое животное со временем привыкает к человеку. Сначала сторонится, потом подпускает ближе. Сколько времени нужно на это?
Дмитрий: Я рассказал только про одну крайность с ботинком, это редкий случай. Есть лисы, их процентов 50—60, которые убегают, завидев человека. С ними невозможно подружиться так, чтобы они не видели в нас угрозу. Они подпускали нас на 200—400 м, то есть с помощью техники можно за ними наблюдать. Но если человек подойдет еще ближе — это уже повод перенести лисят. А это плохо: получается, что мы выдавливаем лису с ее территории. Нам, наоборот, надо наладить с ней отношения.
Наша история сложилась удивительным образом, потому что главный герой — очень трусливый лис. Я ранее рассказывал про смелого отца семейства, встреченного нами на берегу Тихого океана. Его спутница тоже ничего не боялась. Нам удалось увидеть восхитительное, красивое ухаживание. Он ей добычу приносил, кормил, заботился, отгонял хищников… Но когда мы приехали на продолжение съемок, оказалось, что эта харизматичная пара погибла. Вместо того смелого самца в объективе камеры был совсем другой лис — трусливый, всеми забытый, молодой. Мы назвали его Ветер. И вот он начал ухаживать за Лавой, нашей героиней, и она явно доминировала, а он боялся в то время всего! Медведей, нас — хотя мы снимали с огромного расстояния. Да что там, Ветер боялся даже собственных лисят!
На второй год он стал себя понемногу проявлять. А на третий трансформировался в короля тундры! И нам удалось это запечатлеть. Это хорошая история о том, как перешагнуть через свои глубинные страхи и обрести уверенность.
— Вы предполагали, что съемки растянутся на несколько лет?
Дмитрий: Мы задумали весьма амбициозный проект. Если бы мы снимали научно-популярный фильм, нам бы хватило и полугода: приехали, сняли сливки и разные планы, чтобы между собой клеилось, уехали. В этой истории мы рассказали бы про лис, сравнили бы две семьи, и, может, был бы даже фестивальный успех. Мы ставили другую задачу: одна семья, интересная история, семейный фильм, непридуманное приключение, чтобы была драматургия.
Первый год мы на лис смотрели немножко свысока. На второй год — как на равных. А на третий стали ими восхищаться! Они такие разные, у них бывают перепады настроения, как у людей, бывают разные психотипы. Чем больше мы снимали, тем больше понимали, что мы так мало знаем про эту параллельную жизнь, которая совсем недалеко от нас. На третий год от нашей истории было уже другое ощущение — картинка, наконец, сложилась. Но это действительно было непросто — делать игровой фильм документальными инструментами. Актеров нет, есть только реальность, и ее надо превратить в блокбастер. Задача казалась непосильной…
— Какие-то задумки, сценарные наметки были или вы полностью положились на удачу?
Дмитрий. Мы подразумевали десятки конфликтов, которые могут случиться. Начиная с хищников и заканчивая цунами. На Камчатке стихии, которым надо противостоять, очень сильные. Многие задумки претворились в жизнь и даже превзошли наши ожидания.
Для Анны эта почти трехлетняя экспедиция стала первой. Она оставила прежнюю работу и вместе с Дмитрием улетела на Камчатку на целый съемочный сезон — с февраля, когда у лис начинаются брачные игры, до ноября, когда лисята выходят в самостоятельную жизнь. Длительный отъезд совпал с ковидной изоляцией. Всё это время Анна и Дмитрий были вдвоем и общались только с дикими животными. За несколько недель, проведенных в столице между экспедициями, успели пожениться — и снова уехали на Камчатку. Съемочное оборудование появилось не сразу — и оказалось, что так было нужно: только на третий год герои фильма стали доверять людям настолько, что показали им всю свою жизнь.
— Какие естественные опасности угрожали вам в ходе экспедиции? Первым делом на ум медведи, конечно, приходят.
Анна: Невозможно перестать бояться медведей! Это огромный хищник, он может убить. Но когда есть большая идея, серьезная и ты в нее веришь, то понимаешь, на какой риск идешь. Не думаю, что я на все сто процентов понимала. Действительно понимают, наверное, только те, кто видел, как гибнут в лапах медведей другие люди. А осознание было, конечно, и я оформляла на себя оружие на крайний случай. Да, мы снимаем лис, но лис, которые живут на медвежьей земле. Кстати, вторая сюжетная линия в нашем фильме — это как раз медведь. Мы его даже не называем, просто он олицетворяет страх, который есть у любого существа. Иногда этот страх обоснованный, а иногда просто подсознательный.
У нашего героя Ветра вся семья погибла от медведей — этот факт отражен в трейлере. Это главный конфликт. Он боится медведей больше, чем его избранница Лава. Из-за этого он совершает ошибку и теперь должен переступить через свой страх. И у каждого из нас в жизни есть этот ужас, который надо преодолеть, посмотреть ему в глаза. Если мы это делаем, мы становимся героями, вот и Ветер стал героем.
— Для какой аудитории вы снимали фильм?
Анна: Этот фильм для семейной аудитории. Он 6+, но можно смотреть и детям младше. Мы поставили 6+ просто потому, что есть кадр, где мама-лиса приносит мышку своему детенышу. Фильм максимально осторожный, и он о таких вечных ценностях, от которых люди часто отходят в сторону. О природе, о том, как много она нам дает. Вторая идея — у каждого есть шанс и надо только поверить в себя.
— Что для вас было сложнее всего в такой длительной экспедиции?
Анна: Сложно было долго ходить по болотам, искать лис, когда у них не норный период и они не так сильно привязаны к детенышам и дому. Физически это тяжело: идти каждый день в надежде встретить лису и заснять охоту, драку или нападение. Десятки километров по болотам, летом, в зной. А вечером холодрыга ужасная, и всё это в болотных сапогах, которые натирают ноги. И всё бы ничего, но ты при этом не снимаешь ни одного кадра! Таких периодов много, лисы меняют норы и их не застать. Это часть воспитания лисят, когда они становятся подростками и родители переводят их в другое место. Одновременно это и защита от хищников, потому что те хорошо чувствуют запахи, нужно время от времени менять место, чтобы не нашли нору.
Еще я могу долго плакать о том, что у нас рядом была нерестовая река, откуда мы брали воду для готовки, питья и умывания. И летом вся река заполняется трупами рыб, которые там разлагаются. Воду больше взять неоткуда. А запах такой, что с непривычки можно в обморок упасть. Я тогда голову побрила наголо, потому что за волосами было тяжело ухаживать.
Звучит страшно, что вода тухлая или что вертолет с продуктами откладывают на две недели и в итоге привозят вздувшийся кефир и фрукты с плесенью. На деле всё быстро забывается.
— Как вас изменили эти месяцы, проведенные на Камчатке?
Анна: Опыт жизни в дикой природе интересно влияет на сознание. Наверное, он обостряет чувства. Мир животных в чем-то проще и понятнее. У медведя всё написано на морде, что он думает и что собирается делать. А люди думают одно, говорят другое, делают третье. Чудовищный диссонанс. Начинаешь относиться к жизни в дикой природе лучше, чем к жизни в городе.
Жили мы на кордоне заповедника, в домике площадью 16 кв. м. Тоненький, холодный, печка быстро дает жар, а через полчаса она ледяная. Часто снимали и в других локациях, где стоит землянка или домик для ученых или инспекторов. Там пол земляной и снег набивается под кровать. А еще мыши по тебе бегают. Точнее, я узнала, что это были не мыши, а хомяковые, но внешне не отличишь. Жили и в палатке — обносили ее электрозабором, переносили часть оборудования и оставались в ней спать. Это риск, конечно, но мы на него шли.
— Были ли с вашими героями ситуации, когда хотелось вмешаться в ход событий?
Анна: На территории заповедника вмешиваться в жизнь диких животных нельзя, и мы этого не делали. У нас один раз было нападение волчицы на нору, мы за километры слышали, как наша Лава кричит и пытается ее отогнать. Один из эпизодов в фильме как раз построен на этой ситуации, но не будем спойлерить. Нет, вмешиваться нельзя. Буду защищать лису — значит, буду ущемлять волчицу или медведя. А может, для них это последний шанс выжить. К счастью, самые драматичные моменты жизни наших героев разворачивались в наше отсутствие и были зафиксированы фотоловушками.
— Планируете ли еще снимать подобные проекты?
Анна: Да, в планах уже есть один проект. Мы собираемся развивать наш подход — снимать о природе не научно-популярные, а эмоциональные фильмы. Развернуть историю, достучаться до зрителя, вовлечь его. Семейный жанр с элементами документалистики, доброе, безопасное, образовательное кино.
Текст: Мария Гребенникова
Фото: Анна и Дмитрий Шпиленок