Современный Китай — ошеломительный, живой и безумно интересный. Знакомимся с культурой Поднебесной в интервью с талантливым кинооператором Гао Вэйчжэ: вас ждет разговор о новом фильме «Чёрный пёс», выигравшем конкурс «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля — 2024. Пятого сентября независимая дистрибьюторская компания Mainstream выпускает фильм в российский прокат, а мы вдохновляемся на просмотр и путешествие к тонким философским идеям.
О величии пустыни Гоби, пути в китайской киноиндустрии, мастерстве восприятия света и трепетной, самоотверженной работе — читайте дальше.
«Чёрный пёс» — неовестерн режиссера Гуань Ху с бескомпромиссной съемкой в пустыне — драматичная, трогательная и вдохновляющая история о дружбе человека и собаки. В ролях — звезда современного азиатского кинематографа Эдди Пэн и классик мирового кино Цзя Чжанкэ.
По сюжету Лан, бывший мотоциклист, возвращается в родной город после долгого отсутствия. Черный пес — бездомный задира и одиночка, страшит всех жителей городка. После первой встречи этим двоим приходится провести неделю вместе на карантине. Так начинается история их большой дружбы. Две одинокие души отправляются в новое путешествие вместе.
Пустыня — это словно отдельный, совершенно особенный герой вашего фильма. Как вы чувствуете характер таких территорий, будучи кинооператором?
Отмечу, что в основном снимаю пустыню Гоби. Точно так же, как вестерны и прерии играют важную роль в американской культуре, северо-западная часть Китая имеет особое значение для китайцев. На этой необычной территории зародились одни из лучших образцов классической китайской поэзии.
К съемкам мы готовились по ночам. Однажды, когда машина ехала по пустыне перед горами Циляньшаня, я посмотрел в окно и увидел Луну прямо над краешком отдаленной вершины. В этом мистическом свете возвышался хребет с переплетенными горными клыками, и внезапно мне на ум пришла знаменитая строчка из классической поэзии «Луна Цинь и просторы Хань»: «Лунный свет путешествует сквозь тысячи лет». Наши предки, которые давно исчезли с лица Земли, и мы, которые рано или поздно исчезнем, — все поколения находятся под одним и тем же лунным светом.
Еще по теме
Сюжет фильма разворачивается в этой огромной пустыне. В пейзажных сценах вы увидите, что ландшафт меняет не только человек, но и время, незаметно и неизбежно. Время превращает виноград в вино, где-то жизнь угасает, а потом возрождается. Визуальным языком мы попытались передать объективность таких перемен.
Для тех, кто выживает в суровых условиях пустыни, выбор в пользу наблюдения важнее, чем вмешательство в ее процессы. Белые облака были пусты тысячи лет, а безмолвный свет всегда безмолвен.
Как вы с режиссером работали над ощущением изоляции героя?
Когда мы с Гуань Ху начинали обсуждать фильм, я запомнил его слова: «Мы не снимаем фильм, мы снимаем саму жизнь». В контексте картины, вызывающей такие сильные эмоции, создание визуальных образов и операторская работа не должны основываться только на мастерстве. Оператору необходимо воспринимать свои собственные чувства как випассану: через своего рода просветление полностью мобилизовать их. Как «снимать жизнь» — область моих бесконечных философских размышлений.
Снимая дикую природу в пустыне Гоби, мы придерживались принципов пейзажной фотографии. Я бы выделил два основных художественных течения в этом искусстве.
Одно из них — работы Сальгадо, Стива Маккарри в стиле National Geographic: они восхваляют природу, фотографии исполнены гуманистическим началом. В кадрах присутствует любопытство исследователя, и я мог бы назвать это заботой о планете. Другое течение разработало совершенной иной тип пейзажной фотографии, в него, как мне кажется, входят Стивен Шор и Роберт Адамс. Уникальная эстетика Адамса, его «безмолвие света» соответствует эстетике пустыни Гоби и в нашем фильме.
Большинство видеофрагментов в «Чёрном псе» немые и показывают сам пейзаж, но за этими кадрами скрывается огромная энергия. Гуань Ху говорил: «Нейтральность, тишина, спокойствие и объективность — это и есть стиль нашей работы». Вот что мы подразумеваем под словом «снимать».
Поделитесь, какие приемы использовала съемочная группа?
Все кадры в «Чёрном псе» сняты в режиме реального времени. Я заранее продумывал освещение для каждой сцены. При съемке в доме Лана (персонаж Эдди Пэна) команда осветителей подготовила различные материалы для управления светом. Их мы размещали поверх объектива: накидывали вуаль, натягивали черную плотную ткань, чтобы немного изменить цвет картинки. При съемке небольшого двора мы использовали тонкую вуаль с синим оттенком для имитации рассеянного прохладного света. Предварительная подготовка света значительно экономит время всей команды.
Многие интерьерные и пейзажные сцены мы сняли еще до старта съемок. Я работал с двумя камерами, а после этого использовал еще одну, небольшую, чтобы точно отснять локации ключевых сцен и понять, как они будут выглядеть в реальных условиях и на монтаже. Благодаря этой предварительной работе наша команда легко укладывалась в сроки основного производства.
Я объясню, почему нужно было экономить время. Мы тратили по два часа в день на дорогу от места съемок и обратно — в итоге только на передвижения утекло более 100 дней. Мы работали жарким пустынным летом: днем пот капал на землю и мгновенно испарялся, а в конце съемочного дня температура опускалась до –10 °С. А еще нам нужно было обеспечить многочисленным собакам теплую и комфортную обстановку на площадке.
Прозвище главного героя — Эрлан (Erlang), от фамилии Лан (Lang). Эрлан, или Эрлан-шэнь — это божество китайского даосско-буддистского пантеона, которое часто изображается в сопровождении боевого пса Сяотянь Цюаня (Xiaotian Quan), Воющей Небесной Собаки.
В пустыне совершенно особенная цветовая палитра и свет. Как вы работали с этим в кадре?
В таких фильмах, как «Чёрный пёс», где используется живой природный свет, нелегко создавать слоеные образы. Каждый фотограф стремится запечатлеть уникальную красоту естественного освещения и при этом суметь передать собственные эмоциональные переживания. Как мы пытались это сделать? В качестве примера можем взять первый кадр — панорамный снимок с вершины в пустыне Гоби.
Меняющийся свет хорошо отражает состояние времени и пространства в пустыне. На первом кадре, после того как солнце скрылось за облаками, видна только узкая и длинная полоса дороги, освещенная прямыми солнечными лучами. Затем появляется автобус. Когда камера начинает дрожать, в кадр попадает целая стая собак и они бегут в рассеянном свете облаков. Когда автобус переворачивается, облака разгоняются ветром и кадр заливается светом.
Чтобы «снимать саму жизнь» нашего режиссера Гуань Ху, мы следуем правилу: все источники света должны быть природными и реалистичными, а съемка собак проводиться в реальном времени. Запечатлеваем изменения в движении облаков и на земле, не забываем, что и движущийся автобус тоже отражает свет.
Реалистичность изображения достигается за счет того, что стая попадает в кадр в рассеянном свете, который получается при движении облаков. А для того, чтобы собаки в кадре бежали быстро и живо, мы одновременно сняли бег двух-трех животных. Иногда дожидались заката, который по определению живописен, и запускали псов в кадр. Так мы получили окончательный облик фильма, естественный и непринужденный. Настоящее, почти что природное очарование бескрайней пустыни Гоби в нашем фильме — результат тщательной работы съемочной группы.
При этом не стоит забывать, что создание цвета в кино неизбежно. Истинные цвета пустыни Гоби и наши собственные цветовые решения связаны, но не всегда. Порой мы иначе чувствовали «аутентичность». Для меня все цвета основаны на свете. Тона и тени в сценах также основаны на атмосфере, созданной освещением. Свет и атмосфера каждой локации были полностью расписаны в сценарии, там было вообще всё: ветер, проливной дождь, летящий снег, туман, песок и пыль, град, прямые солнечные лучи, слегка пасмурный день, тепло заката и рассвета, даже солнечное затмение. Это законченный, продуманный визуальный язык, в котором каждая цветовая гамма влияет на общую картину фильма. С помощью визуального повествования мы позволяем аудитории ощутить атмосферу и полноту всей нашей истории.
Во время съемок нам приходилось постоянно бороться с погодными условиями. Вся команда работала в едином творческом порыве. Иногда актеры находили правильное световое решение неожиданно. Под руководством Гуань Ху, который, на мой взгляд, стремился к совершенству в этой работе, нам удалось сделать всё возможное, чтобы добиться нужного визуального оформления.
Какие события повлияли на ваше творческое проявление в кинематографе?
Персонажи «Чёрного пса» живут в клетке, и эта клетка у них в сердце. Люди всю жизнь пытаются выбраться из нее и борются друг с другом, и в этой борьбе нет однозначности. Во время подготовки к съемкам Гуань Ху однажды сказал мне: «Можем ли мы снять простой и честный фильм без каких-либо эгоистичных отвлекающих факторов, как это бывает у студентов, только что окончивших киноакадемию?»
Режиссер Гуань Ху был и остается моим наставником. Он всегда привлекает к своим фильмам новичков, и я стал одним из них, когда в 2019 году окончил операторский факультет Пекинской киноакадемии. Мы сотрудничали с ним в работе над двумя фильмами: «Я и моя родина» и «Подвиг». Режиссер хотел, чтобы я использовал в кино изысканное цветовое оформление и легкое движение камеры, и, к счастью, все эти приемы были мне знакомы.
Помню, когда я учился, преподаватель сказал: «Хорошая операторская работа должна раскрывать сюжет». Я понял это и стал использовать то, что должно быть в кадре, без всяких усложнений. В «Чёрном псе» я пытался изобразить кинематографический мир в более документальной манере. Но когда я начал снимать и немного нарушил естественный ход вещей в кадре, то внезапно обнаружил, что изображение эволюционирует, но не теряет своей фактуры. Именно Гуань Ху научил меня тому, что в творчестве нужно стремиться как к разрушению, так и созиданию.
Сталкиваются ли кинематографисты в Китае с трудностями, неведомыми в других странах?
Я мало что знаю о других киноиндустриях. Но верю, что великие фильмы могут родиться в любой точке мира. В процессе созидания и творчества люди повсюду сталкиваются с одними и теми же проблемами.
Как по-вашему, где в Китае можно встретить профессионалов индустрии и прикоснуться к магии кино?
Я участвовал во многих кинофестивалях, но всегда чувствовал, что моя альма-матер, Пекинская киноакадемия, — самое подходящее место для встреч и общения с профессионалами индустрии. Из моего вуза вышло большинство китайских талантов, будь то режиссеры, операторы, сценаристы, художники или актеры. Они часто возвращаются в академию, чтобы поделиться своим опытом, особенно когда на экраны выходит их крупный фильм.
Еще по теме
Есть ли у вас любимые места, которые приносят вдохновение?
Я не снимал нигде, кроме Китая, так что вся страна — это мое место силы.
Как китайская культура повлияла на ваш путь в кинематографе?
Китайская культура широка и богата: она не только базируется на прошлом, на традиции, но и развивается и меняется на наших глазах. Ее можно изучать всю жизнь, уж поверьте. Территория Китая, обширные земли и ландшафт также влияют на нас. Наша жизнь, обусловленная разнообразной географической средой, соответственно, привела к необычайно богатой культуре. Если вы почувствуете нашу литературу, то поймете, как прекрасно прийти в скромное местечко, посидеть там и полюбоваться восходящими облаками, подобно поэтам из древности. Культура моей страны влияет не только на мою операторскую работу, но и на весь наш подход к жизни.
А что для вас лично — кино?
Хороший вопрос. В течение пяти лет я изучал живопись в лучшей школе Китая. Так что для меня нет большой разницы между кинопроизводством и живописью. Всё дело в создании двумерной картинки в рамке. Пять лет профессионального обучения на высшем уровне позволили мне глубже понять свет, форму, пространство и цвет. Но иногда я недостаточно хорошо чувствую масштаб проекта, поэтому фильмы для меня — бесконечная школа жизни.